Предрассветные волны цвета ножа

Я присаживаюсь за стол, поставив перед собой кружку с кофе, включаю светильник и пододвигаю ближе карту. Радиоприёмник, стоящий по левую от меня руку, тихонько трещит, иногда вылавливая обрывки переговоров.
Глоток ароматного кофе согревает и придаёт бодрости; я отодвигаю кружку к стене. Лежащая передо мной карта пестрит следами многочисленных правок: потёртости от стирательной резинки, карандашные линии, засаленные края. Сегодня предстоит предпринять очередную попытку.
Вытащив из-за уха карандаш, я приставляю его к дыре в карте: я всегда начинаю с этого места, не удивительно, что первая сквозная брешь появилась именно здесь. Раньше на месте этой дыры был символ избушки, которая на деле оказалась обветшалым сараем. Зомби, наверное, долго ещё смеялись, после того, как загнали меня сюда. Благо в подполе нашлись причудливые кофейные зёрна, а так же не плохого качества письменный стол, с исправным светильником и радиоприёмником.
По всем признакам здесь кто-то обитал - изба не была заброшенной. Первое время я задавался вопросом, почему же тогда хозяин всё не идёт? Да... да, действительно, первое время я забывал об окруживших меня зомби. Они регулярно ломились в избушку, ни на секунду не оставляя попытки ворваться внутрь и отведать моего мяса. Однако, моё убежище, снаружи похожее лишь на заброшенный сарай, изнутри было довольно неплохо укреплено. Удобств, конечно, мало, но оборонительные функции у здания были выполнены на ура.
Итак, я начинаю вести карандашом. На восток. Дрожащей рукой я провожу немного не ровную линию до близлежащего валуна, площадью метров восемь. Прыжок на валун с крыши моей хаты - ещё один из неизменных пунктов моего плана. Выбраться в любом случае получится лишь через крышу - оттуда прыгать на валун. Других вариантов не существует в принципе. Высота валуна - примерно идентична росту среднестатистического зомби, сгорбленного и с навечно согнутыми в коленях ногами.
Количество зомбированных за окнами достигло уже, наверное, полсотни. Отбиться от таких из моего автомата - не представляется возможным. Одна подствольная граната и четыре патрона. Что же мне делать с оставшимися тремя десятками - рассмешить до смерти? Это, конечно, глупо, но каждую ночь, засыпая, я придумывал анекдоты.
Доведя карандаш до валуна, я остановил руку. Дальше вольная программа. Что же? Да, попробуем на холм. Карандаш скользит по карте немного вверх, на север, туда, где тёмными цветами обозначена возвышенность. Направив руку курсом на холм, я оставляю её дочерчивать линию, глазами продолжая выискивать следующий пункт моего пути. Вот и он.
Я делаю резкий рывок рукой до возвышенности и оттуда сразу же перехожу плавной линией на северо-восточное направление. Вот я сбегаю с холма, оборачиваюсь - зомби ещё не успели приблизиться на опасное расстояние. Вопреки всем слухам - они тоже довольно таки не хилые бегуны. После недельной голодовки, в течение которой они сторожат меня, засевшего в доме, они уже готовы к спринтерским забегам даже за самой скудной молочной сосиской.
Продолжая бежать, я смещаюсь ещё больше к восточному направлению и двумя скачками пересекаю ручей. Здесь, на болотах, такие встречаются повсеместно и я готов номинировать на Нобелевскую премию человека, который при составлении этого плана местности указал и их.
Мне даже представить сложно, кем на самом деле является владелец этого жилья. Его ли эта карта? Безусловно его. Вряд ли он из таких как я, лазающих по чужим базам... Вот до чего меня довело это лазание: сижу здесь, как в концлагере, окружённый извергами. Нормального сна, из-за постоянного скрежета по стенам дома, я не знаю. Те парни в голубых комбинезонах, лидера которых я привалил, спустили на меня этих извергов из каких-то своих тайных загонов. Странно, о них я раньше ничего не слышал. Торгаш сказал, что это просто какая-то новая банда формируется, совершенно незначительная, помимо всех известных обитателей болота...
Но вот я уже на другом берегу протоки, и здесь нужно отдышаться после такого резкого рывка. Каждый день я делаю зарядку. Одному в этих стенах всё равно скучно, а так я хотя бы всегда подготовлен к неожиданной удаче в деле зомбированных, по вторжению в моё убежище.
Пробежав по инерции ещё около пяти метров от ручья, я останавливаюсь, оборачиваюсь лицом назад и припадаю на одно колено. Вот уже самые изголодавшиеся рысью подбираются к воде. Я наставляю на них дуло автомата и, немного изменив его градус наклона, выстреливаю подствольной гранатой. Она разрывается под ногами у бежавшего впереди, разрывает его на куски и одновременно с этим образует на месте взрыва воронку, в которую тут же хлынула вода. Ещё несколько зомбей спотыкаются о павшего собрата, а некоторые поскальзываются и захлёбываются в водной толще.
Да, отличный ход. Я утверждаю данное действие, поставив значок гранаты рядом с тем местом, где остановился мой карандаш. Остановку и приседание я отмечаю небольшой петлёй. Глоток кофе. Линия идёт дальше на восток. Я перепрыгиваю через бревно и спотыкаюсь о камни, лежащие сразу за ним. Нет, таки это не годно. Я беру стирательную резинку и провожу ею линию, поверх линии карандашной. И вот я возвратился к петле на карте.
Тогда так: я встаю на ноги, бегу так же на запад, но очень скоро сворачиваю к югу. Здесь карандашная линия огибает небольшое болото. И вот тут я натыкаюсь на небольшую компанию кабанов, наверняка притаившихся в этих массивных сочных кустах, рядом с водопоем. Снова резкая линия на карте, и я бросаюсь бежать на юго-восток, через плотные заросли мутировавшего камыша. Для спринта по камышам, который намечается продолжительностью около восьмидесяти метров, я делаю массаж ног. Каждое утро после зарядки я делаю массаж ног. Я никогда не был обучен этому делу, но двигать руками по голеням и икрам, постукивать, потягивать - это всё легко. После этих процедур ноги всё же не кажутся "залежавшимися". Для пущей энергичности я втираю в них кофеиновый экстракт.
Порой даже представить страшно, кем является настоящий владелец этой хижины: сотни килограммов кофе в подвале сначала повергли меня в былинный ужас. Учитывая, что съестных запасов у меня не было, и их не нашлось нигде и в хижине, - кофе мной употреблялось не только в жидком виде, но и в сухом, в качестве завтрака и ужина. Несмотря на то, что заняться здесь было относительно не чем, я обходился без обеда - итак порой тошнить начинало от одного лишь кофейного запаха. За неделю отсидки в этой хижине я даже изловчился верстать из кофеиновых бобов полотна, для хозяйственных и туалетных нужд.
А мой карандаш всё ещё чертит эту длинную продолговатую линию сквозь камыши. Где то там, на плоскости карты я стремглав удираю от разъярённого стада кабанов. Моё лицо больно жжёт - камыш хлещет по щекам, губам, носу; камыш разрезает кожу лица до мяса. Мясо обжигает радиоактивным камышовым соком. Глоток кофе. Я осматриваю себя. Распахиваю комбинезон и отрываю кусок ткани от водолазки, вешаю его на спинку стула. Надо будет не забыть смастерить из него балаклаву, а не то до ближайшего укромного местечка я доберусь как минимум слепым. В худшем случае я сам буду похож на зомби, и меня пристрелят.
Здесь карандаш останавливается. Камыши кончились, но сам я, в отличии от карандаша, не в праве останавливаться. Влево и вправо идут тропинки. Карандаш стоит на месте. Я откидываюсь спиной на спинку стула и беру в руки стакан с кофе. Слева должны вот-вот выпрыгнуть зомби, от которых я убегал изначально и у меня есть четыре патрона. Но по инерции от заводи, где я взрывал, они рванут вперёд все. Я делаю глоток. На радиоприёмнике становятся тише помехи, и раздаётся голос. Слова разобрать трудно, но заметна культурная речь. Немного подкручиваю его рычаги и различаю переговоры сталкеров. Я не знаю, кто они на самом деле. Давно ходят слухи о каком-то формировании здесь, на болотах. Эти сталкеры собираются выбивать Ренегатов с вышки.
Остановившись на краю зарослей камыша, я стою и смотрю на эту вышку. Она справа. И бежать остаётся только к ней. Бесспорно - вариант самый оптимальный, с учётом того, что сейчас сталкеры выбьют оттуда отребье и прикроют мне спину, когда я буду к ним подбегать. Они обязательно массовым обстрелом скинут стаю кабанов у меня "с хвоста". Но дело в том, что вчера по этой линии я слышал их же переговоры. Но вчера они обороняли вышку. Я слушал диалоги, обрывающиеся хрипом пробитого пулей горла, хныканье взрослых мужиков, которые сообщали, что окружены ренегатами... Вышка была не стабильна. Несколько раз за неделю она могла переходить из рук в руки, а приёмник ловил сигнал только с двух часов дня до пяти. Всё остальное время я был в неведении.
Выбора у меня, имевшего за спиной стадо разъярённых кабанов, особо не имеется, и я бросаюсь вправо, карандаш пронзает пространство между бетонными блоками, наваленными на дороге, и я появляюсь на открытой поляне. Передо мной стоит вышка, оборудованная огневыми точками. Кругом в меня тычут винтовками и ружьями. И здесь карандаш делает очередную петлю.
На кого же я там вырвался? Нет, ренегаты - безбожные твари. Даже если они увидят кабанью ватагу - они первым делом пристрелят меня. Для них главный враг в Зоне - всегда человек. Исход ужасен. Меня пронзают пулями и карандаш, не отрываясь от карты, дрожит, оставляя волнистые следы. Но что если не они? Исходить из худшего уже не получается: в такой концепции все мои планы иссякли уже на третий день одиночного заточения. Что если там сталкеры?
Петля стёрта, и карандаш продолжает чертить линию к подножию вышки. Здесь точно петля. Обернувшись назад, я наблюдаю картину истребления кабаньей своры. Огонь ведётся с вышки, с укреплённых позиций на земле; я и сам открываю огонь по тем, что опасно приближаются к кому-либо из сталкеров. К кому-либо из одетых в голубые комбинезоны сталкеров... Их комбинезоны голубые.
Мужик передаёт в рацию ещё раз, более отчётливо. Он говорит, чтобы его товарищи не светили своими голубыми комбинезонами в зарослях камыша. И всё это прямо сейчас я слышу по своему радиоприёмнику. Торгаш наврал мне. Никаких различий между таинственной болотной группировкой, о которой слухи ходят уже года три, и между теми ребятами, главаря которых я пристрелил, не было. Те парни в голубых комбинезонах - они не свеже сформировавшаяся бригада. Я пристрелил командира мощной и таинственнейшей группировки Зоны, облачённой в костюмы цвета чистой небесной глади, и сейчас они занимали вышку.
Возможно, первые два дня на линии было тихо лишь потому, что эта точка не была им нужна. Видимо, ей издавна владели Ренегаты, а теперь сталкеры решили на неё посягнуть. Они планировали патрулировать местность, чтобы найти того человека, который убил их главаря.
Возле петли, притаившей свою загогулину у основания смотровой вышки на плане местности, я рисую голову человека и пулю. Последний выстрел из своего автомата я произвожу в свою голову. Сталкеры не Ренегаты - они не станут без разбора убивать первого встречного, даже по подозрению в таком зверском преступлении, которое таится у меня за душой. Сначала они расстреляют кабанов. Потом они свяжутся с дежурными, видевшими меня в тот роковой день неделю назад, и попросят описать, кого они видели. Когда дежурные на вышке убедятся в том, что в их руки попал давно искомый экземпляр, они спустят с меня штаны, смажут вазелином, и плотно натянут. Позже то же самое произойдёт со мной на их базе. О том, как они меня умертвят - даже представить боязно.
Поэтому, оставив возле петли на карте обозначение суицидального исхода моего побега от окруживших хижину зомби, я отшвыриваю план местности, с очередным неудачным планом побега, к стене, одним глотком допиваю кофе, ставлю кружку возле радиоприёмника, который вырубаю, потянув за рычажок, и отключаю настольную лампу.