S.T.A.L.K.E.R - Вечная чума. Часть 2.

Прошло восемь дней... восемь дней как пришло сообщение от Альманаха, и дни эти перетекали в рутину, словно ты не в Зоне, а где-то там за периметром; сидишь и делаешь то, о чем тебя просит твоё начальство.

Всё это время тянулось медленно, словно текучая патока. Асбест проводил периодические вылазки на улицы Припяти, Чума продолжал вынашивать Махорина, который, кстати, шёл на поправку. Бывший "Долговец" уже не хрипел при попытках сделать вдох, со временем заживали синяки, и сержант всё чаще и чаще проводил своё время в компании спасших его Одиночек.

— ...и ворвались как бешеные. Помню, словно день назад, трое были в экзоскелетах, да только не такие они как обычно: куча лохмотьев, трубы какие-то торчали в разные стороны и... и головы... Блин, серьезно, с поясов у них свисали иссушенные головы бог весть кого. То ли людские, то ли кровососов этих... фанатики, блин. В общем, меня и еще парочку сразу скрутило, на чувствах сыграли. Майор наш гаркнул атаковать, да сразу пулю в ногу словил, и понесся тогда шквал этот. Меня сразу ранили, на глазах убили Прапора. Затем Мишку пристрелили... затем Павла, затем Ульянова, затем Юру... всех пристрелили, — раздался всхлип, — падлы... Потом уже на абордаж нас взяли. Ещё четверо фанатиков зашли, добивали раненых, а я лежал, с этим кровотечением и притворялся мертвым. Лежал, как скотина, и видел товарищей, захлёбывающихся в собственной крови. Майор был живой, всё-таки только ногу задели, и они не пристрелили его. Лишь схватили за ноги и потащили куда-то, он кричал... кричал и умолял меня помочь, видел, что я еще живой... а я... а я даже не дёрнулся... Падлы! Падлы, падлы...

Раздался ещё один всхлип, за которым последовали рыдания. Вот уж чего Зоне не хватало - слёз, да ещё и мужских. Сталкер сжимал пальцами свои короткие волосы, впиваясь нестриженными ногтями в кожу. Его веки сжимались всё сильнее и сильнее, словно желая раздавить глазные яблоки и не видеть всего ужаса, который происходит в Зоне каждый день. Чума сочувственно отвёл взгляд от бывшего "Долговца", проникаясь воплями, отчего даже у него, пятидесятилетнего мужчины на глазах появились солёные водяные капли слёз. И Махорин продолжал рыдать... Минута, две, десять. Он даже не затихал, а наоборот: взбирался в своих стонах по градации всё выше и выше, неизменно приговаривая шёпотом: "Падлы..."

Вот оно как бывает в Зоне. Ни низкая зарплата, ни проблемы с девушкой... Ни аномалии, ни мутанты - ничто не ранит людей так, как другие homo sapiens - звери, на теле природы. Большое воспаление, которое уже не вырезать хирургическим скальпелем. Кровавая рана, обсыпанная солью и залитая гноем. Люди лишь были временным правительством, во всей этой иерархии. В то время как Зона - это голос природы, сравнимый с большевиками. И один большевик, разросшийся на тридцать километров, забирал всё больше и больше жизней, отдавая всё больше и больше рациона червям, под могильными крестами.

— Подъём! — раздалось где-то за дверью, — девоньки-голубоньки, подъём!

Чума с недовольством приподнялся на металлической койке, чьи заржавевшие пружины издали ещё более неприятный скрип. В углу, отвернувшись к кирпичным стенам, спал Махорин. На половицы, из-под дверной щели, падал мерцающий свет ламп. Чума протёр глаза, собираясь с мыслями и заглядывая на экран лежащего рядом ПДА. 16-ое октября... Пора было двигать в сторону Альманаха. Сталкер плотно зашнуровал тяжелые берцы, затем накинул разгрузку, и хотел было встать, но повременил, услышав приближающееся топанье за дверью. Та отворилась, а в проёме стоял Асбест, чья тень падала на еще спящего сержанта. Асбест озлобленно поглядел на последнего, сжав губы от накатившей злости.

— Доброе, блин, утро, — буркнул он напарнику, который уже покидал комнатёнку, дабы не видеть очередной ссоры между этой парочкой. Асбест искал любой повод, лишь бы развести ссору, — посмотрите только на эту Белоснежку.

— Асбест, отвали от него! — прикрикнул Чума, плечом отталкивая товарища от дверного проёма. Только вот не был он воспринят всерьез, и дверь за ним тотчас захлопнулась.

За спиной "прогремел" надрывающийся голос Асбеста.

— Чудак, блин, — сухо проговорил бывший армеец, уже открывавший консервы, на корпусе которых даже было выведено красным маркером - ДОЛГ.

Вилок или ложек не было, поэтому приходилось употреблять еду дедовскими способами - хоть сколько-то чистым ножом, лезвие которого неприятно скользило по языку, так и норовя оставить порез. За дверью продолжались возмущенные крики Асбеста и беспомощные, но все же сдержанные ответы сержанта. Молодец парнишка, выдрессировали его в "Долге" терпеть все эти воинские уклады, постоянно сопровождавшиеся четырёхэтажным матом, а порой и дедовщиной. Теперь же надо было выдрессировать его в дуэте Чумы и Асбеста. Если первый спокойно переносил его, то последний продолжал всеми своими поступками показывать своё презрение и злость.

Спустя пару минут, последние остатки консервов были аккуратно собраны с ребристых стенок жестяной банки. Мусор девать было некуда, поэтому опустошённая банка уже валялась где-то под ногами сталкера. В это же время резко отворилась дверь, из которой первым вышел, слава богу целый и невредимый, Махорин, а уже за ним следовал Асбест.

— Ты, блин, бешенный! — пробурчал сержант, даже не поворачиваясь к Одиночке, — Харэ считать себя лучше меня. Мы, вроде как, выжить пытаемся, а не перегрызть друг другу глотки в порывах выяснить кто прав, а кто нет.

— Заткнись, чёрт возьми. Ты хоть что-то полезное сделал? Да нифига ты не сделал, вся работа на нас двоих, — Асбест коротко кивнул на Чуму, чьё лицо расплывалось в накатившем возмущении, — ты жив только благодаря тому, что я не выстрелил в твою глупую головёшку. Ты жив только благодаря тому, что я вкалывал тебе антибиотики со своей аптечки. Так что ты теперь у меня ого-го какой "должник".

— Да пошел ты, — прошептал в ответ сержант, не замечая издёвки в последних словах Одиночки. Бывший "Долговец" скукожился, бросая свой взгляд на ящики с консервами; употреблять еду после этой взбучки уж никак не хотелось.

— Успокойтесь, чёрт возьми, — прохрипел Чума, ставя точку в их ссоре, — Лучше бы на мутантов свою злость тратили, всё же не мне вам объяснять, как надо выживать в команде.

— Чёрт с вами... Ты ему рассказал про Альманаха? — Асбест старательно менял гнев на милость.

— Про Альманаха - нет, про ходку - да. Кхм, в общем слушай сюда, сержант. Время... — Чума бросил короткий взгляд в ПДА, — Шесть-двадцать семь. Выдвигаемся в восемь. Сержант, специально для тебя объясню всю суть. Так или иначе, ты в каком-то роде, всё же, наш должник. Поскольку ты дезертир, да ещё и раненый, то выбора у тебя особо нет - придётся идти с нами. Путь наш пролегает на Армейские Склады, к торговцу - Альманахом кличут. Он нам кое-чем очень сильно поможет, но, естественно, не за просто так. Если поможешь нам выполнить его контракт - мы в расчёте, и дальше уже тебе выбирать: либо "откалываешься" от нас, либо доводишь с нами до конца наш план.

— Погоди-погоди, какой план то? — непонимающе спросил Махорин, хмуря свои густые тёмные брови.

— А это уже по прибытию, все карты выкладывать нам тоже не резон. Ну, по рукам? — Чума протянул свою, вечно запачканную в дёрне, руку навстречу сталкеру.

— Ну, выбора у меня и правда нет. Идёт, — тот с силой пожал костлявую руку Одиночки.

Чума одобрительно кивнул, замечая как Асбест медленно удаляется из комнаты, стремясь на свежий воздух.

— А на него внимания не обращай. Ладно я, в два раза старше, многое повидал, понимаю какого тебе. А он ещё совсем молодняк. Терпи, привыкнет... ещё поминать меня будете, — шёпотом произнёс Чума последние слова, и, шмыгнув носом, принялся собирать снаряжение, готовясь в путь.

Спустя час с лишним все были готовы. На Махорина был одет комбинезон "Долга", только вот красные кевларовые вставки были наспех перекрашены в цвета хаки, всё что напоминало о принадлежности к "Долгу" было оторвано, а то, что не отрывалось - закрашено. Рюкзак у сержанта был и без того худощав, поэтому в него были сгружены запасы на ближайшую неделю: консервы, плесневелый хлеб и пара армейских пайков, ради которых пришлось отказаться от "пузыря беленькой". Чума же в свой рюкзак складировал сорванные со стен карты, несколько коробок с патронами и пару запасных дозиметров. Не участвовал в общих сборах лишь Асбест, который был готов ещё с прошлого вечера. Сталкеры навсегда покинули свой лагерь.

Холод забивался сталкерам за воротники, мурашками пробегаясь по телу каждого. Погода обещала быть не самой лучшей: Небо заволокли тёмно-синие тучи, где-то вдали уже сверкали молнии, и утренний антураж все больше и больше перерастал в вечерний. Пути назад уже не было, Альманах долго ждать не станет. Чума оглядел товарищей сквозь линзы своего противогаза. Каждый был готов, но не каждый был уверен в том, что эта "ходка" не станет для него последней. Рейсу "Припять - Армейские склады" всё же суждено было отправиться. Чума вдохнул побольше воздуха через фильтры, перехватил "Вал", и коротко произнёс:

— Ну, рванули!