Имя главного бога

- Это мой автомат, - бормочет Женя.
- Твой. Но у тебя маленький отпуск, перерыв. Дай лучше магазин. Есть полный? Дай.
- Это мой автомат, - повторяет он, но магазин все же дает.
- Давай за мной, Эжен, но не слишком близко. Не отставай, но и не близко. Мы пока не знаем что там за стрельба.
- Точно. Эжен.
И он встает на ноги. Координация немного нарушена, но Зоркий борется с этим, - расставляет ноги, вдох поглубже, держит равновесие.
- Сука. Контролер!
- Нету уже, нету. Идем, там наши, а в кого они стреляют не пойму пока.
Я пошла. И он – следом. Но через несколько шагов мое внимание перенеслось вперед, к Падишаху и Суфлеру, и то, что Зоркий отстал, заметила не сразу, а лишь тогда, когда за спиной раздались пистолетные выстрелы. Восемь выстрелов подряд через равные промежутки. Какого черта? Где он? Вон он, вижу - в просвете между кустами. И он стреляет себе под ноги. Бегом к нему, но… Из-под ноги вылетает то ли камень, то ли ком земли и падает так, что передо мной вспыхивает жарка. Проклятье! Я ведь так шла, что вполне могла и пожарить себе левый бок.
К нему, к Жене Зоркому. Но не бегом.
Бегом! Потому что знакомый до боли силуэт мелькнул за деревьями. Еще один пришелец из Мохаве…
- Эжен, к бою!
Но его автомат сейчас у меня, а в пистолете уже пусто, и вместо того, что бы менять обойму сталкер, поняв, что за опасность к нему приближается, выхватывает нож.
Stalker против сталкера. Мохавский гибрид койота и змеи против человека с ножом. Черт, Женя, ты бы еще «фак» ему показал бы – вдруг он обидится и сам уйдет?
Ладно, на правах этого самого «фак-ю» даю две коротких. Есть, попала, явно попала в ему в лапу. Вот, правда, – он обиделся. Не то, что бы ушел, но укрыться попытался. Что-то новое! Плохо. Особенно плохо то, что прятаться этот гад стал так, что Зоркий теперь на линии огня. Может случайность, а может и новая тактика. Не знаю. Но он наверняка не один, уж очень уверенно шел в атаку, уверенно, не спеша, рысью, а не галопом. И теперь если ждать нападения, - то именно стремительного, и, возможно, с разных сторон.
- Эжен, меняй обойму!
- Так нету.
Ответил, и вынул из пистолета магазин, опустился на колено, стал его снаряжать, этот единственный свой магазин. Движение в кустах, там, на линии с Зорким, и вижу, и стрелять нельзя. Они тут поумнели? Где же второй? Ну? Ну, покажись!
- Ксюша, как ты там?
Падишах пришел нас проведать. Отвечать некогда – движение, совсем рядом, шагов пятнадцать. Самого монстра не видно, зато ветки качаются. Две длинных в этот куст!
- Нормально, Игорь, все нормально.
- Твой дробовик, - говорит он и показывает мне оружие.
«Моссбер» - как здорово, боже, здорово как! Он принес мой «моссберг»!
- Нормально, Иваныч, стреляем, все нормально, - подает голос Женя.
- Ты? Ты же, - Шахид обрывает фразу, просто показывает левой рукой «рогоносца» - указательный палец и мизинец прямые, остальные сжаты в кулак.
Зоркому жена изменяет? Вот так это важно вот прямо сейчас? Ох, не в жене дело!

Наш канал в телеграмме - Подписывайся!!! - t.me/stalkeruz_com
Наш чат в телеграмме - Велкам!!! - t.me/joinchat/AhAXYUa0wa1dXbp760kauA

Хорошо "нацарапано" ))). Но "порцайка" такая маленькая, что только раздразнила!

ManAlex, у меня сейчас получается поработать над текстом час-полтора, да и то через день. И почти не вычитывая, а это всегда считалось дурным тоном. Потому и говорю "царапаю продолжение".
Вчерашний эпизод чуть-чуть не добил - сморило, чуть не уснул сидя. Вот он, ниже, доведенный. Будет ли выложен сегодня "сегодняшний" - пока не могу сказать.

Итак, продолжим.
Зоркому жена изменяет? Вот так это важно вот прямо сейчас? Ох, не в жене дело! Может, переспрошу об этом, но позже.
- Зоркий, сюда, забери автомат. Еще четырнадцать.
- Что?
- Осталось в магазине четырнадцать выстрелов.
Сама же беру у Игоря свой дробовик и двигаюсь к тому кусту – сделать контроль. Монстр из Мохаве ждать не стал – бросился назад, вот именно назад, и потом в сторону, а не в атаку. Совсем нетипично! Что, мальчики-мерзавчики, так мерзнете тут, что даже в драку не хотите?
Два выстрела ему вслед – мой, возможно, зацепил, картечь, все же, а вот Игорь лишь потратил пулю.
- Так это гремучий пес.
Хм, им тут уже свое имя дали.
- Эжен, что с тобой?
- Голова кружится. Пройдет. Сейчас пройдет.
Он опустился на колено что бы поднять свое оружие, но не спешит снова вставать на ноги. О, как я его понимаю! После первого выброса, что я тут пережила, мне было наверное так же плохо. Фокусник меня чаем отпаивал. Ян Фокусник, который сейчас делится опытом с богом Сурвейвел.
- Встаешь, Зоркий? – я стою рядом с ним, готова, если надо, подать руку.
И вдруг вижу… Ну и картина!
- О! Так вот почему ты стрелял себе под ноги.
- Дурак. Зло взяло.
- Понятно. Зря стрелял, все-таки. Только привлек к себе гремучнинков. И зря вообще к нему вернулся.
С этого места уже видно убитого Падишахом контролера. Женя вернулся как бы отомстить – выпустил в мертвое уже тело все, что было в пистолете.
Опять стрельба – три коротких, длинная, долгая тишина… Бегом! Осторожно, но бегом, туда, на звук, там Суфлер и Парус, и где-то рядом опасно поумневшие мохавские мутанты. И Зоркий тоже бежит за нами, слышу его шаги. Здесь надо левее, здесь была жарка, обойти надо. Обходим, а впереди тишина, почему тишина, как может быть тишина, там только что лупил автомат и сразу все – ни выстрелов, ни криков, ни визгов, ни рычания, как такое может быть?
Суфлер, Парус, вы мне нравитесь живыми!
Спина Иваныча маячит впереди, закрывает, но там движение, там что-то происходит. Выстрел. Там, на полянке, пистолетный выстрел, и еще через пару мгновений Падишах замирает, секунду стоит на месте, уходит в сторону. Ага, нормально идет, не ранен. И уже я замираю на том же месте.
У них тут борьба. Почти что спорт. Кто умрет последним – тому и зачтется первое место.
Гремучий пес, тот, что ранен картечью в задницу, вцепился зубами в автомат Паруса. Вцепился зубами – это, наверное, подбежал поближе, да прыгнул что бы взять за горло, но Рома успел закрыться оружием, так, наверное. Просто поставил железо на пути у летящей в лицо оскаленной пасти. А пасть вцепилась. А задница ранена и это не дает ему бороться в полную силу. И Рома напирает, потому чуть ослабишь напор – и зверь перехватит, уже не за сталь, за живое.
У Димы другая картина. Что он делал – не поняла, но мутант бегает перед Суфлером и что-то подбирает с земли. Кровь пролилась, или что он там ищет? Сам же сталкер с трудом водит рукой с пистолетом, но снова не стреляет.
Падишах подстраивается помочь Парусу, значит мой тот, что жрет с земли.

Падишах подстраивается помочь Парусу, значит мой тот, что жрет с земли. Но как-то так, что бы не задеть человека. А этот гад четвероногий – я глазам не поверила – хватает зубами рюкзак и бежать. Стреляю дважды.
- Стой, сволочь, - орет Зоркий и тоже стреляет.
Сам ты сволочь – мог ведь и в меня попасть с того места, тем более, что нужды уже нет, моя картечь пошла как надо, мутант умрет в течении часа или двух. Вот же, надо тебе гнаться и добивать! Или ты хабар вернуть хочешь? Черт, похоже, что угадала…
А за спиной еще выстрелы – одиночные, но часто.
- Чисто, - громко говорит Игорь Иванович.
- Чисто, - отзываюсь я.
В «моссберге» пять. Дозарядка.
- Паааадла, - орет Женя и нетвердым бегом пытается преследовать гремучника.
Десять шагов пробежал и споткнулся, но не упал лицом вперед, а отшатнулся и шлепнулся на ягодицы. Координация нарушена. Пройдет это у него? Посмотрим. Или у профессора спрошу.
- Все целы? Как ты, Ром?
- Эта харя зубами своими попортила мне автомат.
Нет. Эта харя когтями своими попортила тебе руки и ноги. Ты молодец, Парус, ты не дал ему приложить зубы – сам себя спас.
- Отдашь в ремонт. Или новый купишь. Садись-ка на бревно, кровь остановим, - Падишах уже держит в руке и жгут, и бинт.
О-кей, и я гляну что с другими нашими парнями. Женя сидит, бормочет ругательства, а Дима… Елки-палки! Под ним свежая лужа крови.
- Что случилось? – спрашиваю, осматривая рану.
- Эти на нас выскочили. Рюкзак рядом – там, я видел, пистолет лежал. Я бы не успел, но этот сученок вдруг отвлекся. Колбаса. Пакет с колбасой нарезанной – он в пакет вцепился, да как раз в руке держал, а он вцепился. И порвал. И стал колбасу эту есть, представляешь? А стал падлюка прямо на меня лапами. Я бросил. Вот эту нарезку бросил туда, - взмахом руки Суфлер показал направление, - и он рванул подъедать. И как раз когтями полосонул.
- Запасные штаны есть? – жгут я уже наложила, но что бы обработать рану на Димыном бедре сейчас придется разрезать ткань его брюк.
- Есть, Ксюша, режь. Он кинулся колбасу подъедать, я скорей пистолет достал, а прицелиться не могу, шустрый как блоха.
- Понятно.
Не понятно. Чем таким должна пахнуть эта колбаса, что мутант на нее так кинулся, не поспешил убить беззащитного, получить свежую кровь, а вот именно колбаски ему захотелось.
- Я анекдот придумала. Сталкер от выброса спрятался в каком-то подземелье. Вот вроде того, что под Янтарем. Пересидел, и когда уже выходить можно – вдруг голоса слышит. Прислушался, а там говорят про Шекспира. На самом деле Шекспир ничего и не писал, – это голос рассказывает, - он был колбасником, и за особую плату разрешал пользоваться его именем, публиковать стихи. А другой голос – ну и что? Тебе-то что? Ты уже не учитель литературы, ты не сталкер уже, ты вообще уже не человек, ты – полтергейст, какое тебе дело до того Шекспира? Да знаешь, отвечает, иногда накатит что-то и так хочется колбаски!
*************
- Нашел. Рюкзак нашел. Рюкзак драный, а хабар целый, - Зоркий явно рад.
Н-да… Он-то рад, но он еле стоит, носилки нести придется нам с Падишахом. Благо, уже не так далеко.
- Ксюша, сделай костер, такой, что бы много дыма. Сможешь?
- Конечно, Игорь. Ты хочешь вызвать помощь?
- Да, - и погружается в свой КПК, но через минуту вдруг произносит: - Вот придурок, все ему шуточки.
Я, тем временем, уже поджигаю первые хворостинки.
- Игорь, а вот это что значит? – повторяю тот его жест, пальцем кручу у виска.
- Так контролера обозначают. Вот это – собака, любая собака, не уточняя, слепая или что, - он выкручивает раскрытую ладонь так, что большой палец снизу и активно двигается, то прижимаясь к другим пальцам, то уходя в сторону.
Ага, как бы пасть изображает, если смотреть на собаку сбоку.
- Вот так – полтергейст, - опять динамичный жест, то сжимает руку в кулак, то выбрасывает пятерню.
Пожалуй, да. Я ведь однажды видела полтергейста – там правда была какая-то пульсация.
- А рогоносец вот такой что значит? – опять копирую недавно увиденный жест.
- Зомбированный, - отвечает Падишах.
- Рогоносец? – переспрашивает Парус.
И начинает ржать. Оглядываюсь на Зоркого – ох, ему этот смех не нравится. Ох, как он напрягся! Старательно проговариваю его имя:
- Женя, не надо, не трогай оружие.
- Я – Эжен, - огрызается Зоркий, но руку с автомата все же снимает.
*************
«Назар Ночной: Бубка Гоп квадратные штаны – увидите – пристрелите. Гомер Симсон идиотские глаза – увидите – пристрелите. Барт Симсон – сразу валить, на месте. Лара Крофт – доставить за вознаграждение, плачу хабаром».
Лара Крофт? А кто это? Странное сообщение, похоже на поиски беглых рабов, но Падишах об этом сказал «шуточки» и «придурок».
«Игорь Шахид: Янтарь, двойка, прошу помощи. У нас два трехсотых и один в пси-шоке. Нахожусь севернее фабрики, ориентир – столб дыма».
И ведь помощь пришла, и быстро, очень быстро. Тридцать минут не прошло, а к нашему костру уже выбежали две женщины. Лену знаю. А кто вторая? Наверное, из твоей группы, Иваныч?

Вот Светлячок подсуетила картинку... Ну прямо как в повести!

Лену знаю. А кто вторая? Наверное, из твоей группы, Иваныч?
- Командир! Игорь!
Ооо, понятно, та самая Таня. Таня Белая. А ведь по рассказам о ней можно было подумать, что девушке нужно чувствовать себя под защитой. И вот, пожалуйста, что я вижу – она ведь этого Падишаха собой закроет от пули, да что от пули, от выброса и то, кинется спасать. Вплоть до того, что собой же закрывать станет.
И еще люди. Ребята из охраны «двойки», во главе с Артемом. Злой он что-то. Оружие другое, не «калашник». За спиной у него «сайга», а в руках что-то не большое, но внушительное. Знаю! Видела у сталкеров на руках, - это «гроза». В деле, правда, не видела.
Ах, вот в чем дело, вот почему он злой – Лена и Таня убежали вперед. Нарушили походный порядок.
- Тань, вот он, твой командир, живой-здоровый, в его присутствии обещаю – хоронить тебя, если что, я не стану. Или в аномалию закину, или так и оставлю, что бы… А, блин! Я что сказал – за мной! Не впереди, не сбоку, не скакать по кустам наискосок, а за мной.
«Оставлю, что бы тело сожрали падальщики», - так, наверное? Но не сказал вслух. Злой-то злой, но какие-то рамки держит.
Падишах моментально напрягся и полосонул по девушке настороженным взглядом.
- Таня, это правда?
- Игорь, я умею ходить по Зоне. А ты что пишешь – прошу помощи! Трехсотые. Пси-шок. И что ты думал, я буду в бункере сидеть, когда тебя тут съесть пытаются, у самого лагеря?
- На маршруте надо слушать ведущего. Вон, глянь, - кивает в мою сторону, - она и сама умеет по Зоне ходить, и профессора из подземелья вытащить сумела, а как шли от моста – шла, как положено, в герои не лезла, свой сектор держала.
И уже Таня бросает настороженный взгляд – на меня.
- Здравствуйте. Я Ксения. Позывной Сеня Веревка.
- Здрасте. Я Таня. Таня Белая. Группа поиска.
Хо-хо, надо уходить отсюда, пока она не сочла меня соперницей.
- Помогу Элен, она как раз осматривает раны у Суфлера.
Хриплый уже там, рядом с Леной. Так это ее «сайга»!
- Забери оружие. И больше не делай так, не бросай на тропе.
Артем все еще сердит, но сдержан. И скандалить публично не хочет.
- Потом еще поговорим.
- Угу. Ксюха, это ты зашивала ему на шее? Сама?
Я зашивала. Как умела, так и шила.
- Я.
- Я уже видела такой шов.
Хм… Где же? А, стоп, конечно Лена видела такой шов – у меня же на теле. Она, кстати, тут же подтвердила мою догадку, - приложила руку к своему боку и глазами показала на меня, на то место, где у меня под одеждой похожий след. Надо же, опознала по почерку. А Суфлер, надо же, черт побери, и услышал все, и увидел Ленины жесты, и, похоже, верно все понял.
- Артем, ты видел?
Я, как услышала, ждала, что мои раны да мое прошлое он и начнет обсуждать, но нет…
- Артем, ты видел? Ксюша наша очень Волчицу напоминает. В смысле Аллу Волкову, верно?
- Не то, что бы… Рост, прическа, - да. А вот походка, ухватки, - нет. Алка, конечно, вся крутая теперь, Ксюшка – тихоня. Но из них двоих кто волчица… Сам догадался, да? Кстати, Ксюша, ты побудь на двойке до завтра, до вечера. Завтра вечером твой китаец придет.
Что? Что он сказал? Мне вдруг стало не то того что там за Алла Волкова.
- Какой… Мой… Китаец?
Маза-факш…

- Какой… Мой… Китаец?
Маза-факш…
- Лева Стена, помнишь его? Он же никакой не Лева, он Ли Ван Сен, или Ли Ван Сун, такое что-то.
- И он китаец?
- Самый настоящий. Я же вроде писал тебе – он хочет нож Боуи, а за него может дать «кел-тек».
В самом деле, было. И в самом деле я с ним общалась когда работала на профессора. Там ведь каждый день гости заходят – на ночевку, и хабар сдать. Этот человек немного растягивал слова. Что-то еще было, не так говорил, как все вокруг. Хорошо помню, что он использовал специи. Много, разные. И мне советовал. Попробовала. Честно – не понравилось. Да и потом, если у еды чистый вкус, не искаженный добавками, то легче понять съедобна ли она, есть ли в ней токсины.
Невысокий, черноволосый, вежливый. Это китаец? Вот так… Как-как называется ситуация, когда сердце пропускает удар?
- Ксюша, это твое? Наверное, уже надо выбросить.
Мой пыльник, который мы использовали в самодельных носилках, он действительно испорчен. Пропитан кровью и разодран когтями гремучего пса. Стучи дальше, сердце, стучи, не сбивайся.
- Э, Ксюха, ты чего? Лена! Лена!
- Не надо. Все в порядке. Я посмотрю, наверное, правда – выбросить. Элен, все в порядке.
Лена молчит, в глазах у нее написано «кому ты врешь», но постепенно это отступает.
- Что ты ей сделал?
- Сказал, что плащ надо выкинуть.
- Ребята, все о-кей. Я – о-кей.
В этот момент меня хватают за ногу. Суфлер? Да.
- Что, Дэм?
Раненый сталкер сверлит меня взглядом и, наконец, говорит:
- Отдохнуть тебе надо. Зона. Силы теряешь быстро. Доберемся, ты отдохни, ладно?
Уже в «двойке», уже когда стемнело, в самом деле получилось немного отдохнуть. Послушать песни. А вот от питья разведенного спирта я отказалась. Не всегда спирт означает отдых.
*************
Сахаров выслушал мой отчет о новом поведении гремучих псов и об удачном раззомбировании Зоркого, принял у меня артефакты.
- Знаете, Ксения, здесь, в Зоне, я стал шарлатаном. То есть я по-прежнему научный руководитель экспедиции, даже, смею думать, не плохой руководитель. Но как раз правила чистой науки, ее, что ли интересы, я давно уже стал нарушать самым бессовестным образом. Или вот это – закупки артефактов. Кстати, вы, как я понимаю, электронный кошелек пока не создали? Значит наличными. Ксения Семеновна, будет удобнее вот так, - он выкладывает на стол две бумажки довоенных денег, в варианте этого мира, разумеется.
Хорошо, он китаец. У него даже позывной был «Китайская стена», потом сократили. Он китаец. Что теперь с этим делать?
- Спасибо, профессор, я как раз планирую крупные покупки, а с деньгами туговато.
***************
- Ксюха, твой Суфлер только о тебе и говорит. Особенно интересуется - ты замужем? Точно, не замужем? Говорит, что в горах жила и в пустыне.
- Правильно говорит, жила. Не знаю, как он понял, но правильно.
- Он говорит, что ты воду пьешь по особому, как те, кто привык воду беречь.
- Верно, есть такая привычка.
- Подлечим Диму, и будет у тебя серьезный кавалер. Влюбленный и не бедный.
- Элен, ты скажи ему, что влюбленные в меня мужчины очень часто гибнут. Вот в течении двух месяцев после знакомства. Или после начала отношений. Я и романы серьезные уже боюсь заводить.
Лена озадаченно молчит, не находя что на это сказать.
Попробуем иначе, с другой стороны. Чувствую ли я ненависть к Китаю? Нет. О-кей. Да, я помню, чьи это бомбы кромсали Калифорнию и Мохаве, но надо ли тащить сюда, ту вражду и ненависть? Тут еще и не случилось ничего.
Хорошо, смотрим на это как на чистый бизнес. Бартер.
- Элен, завтра тут будет сталкер Лео Стена, я должна с ним поговорить. Прошу тебя, поприсутствуй при разговоре.
- Хорошо, - и Лена меняет тему: - Ты записи новые слышала? Танюха принесла песни, которые спела Соль.

"Добавлено через: ~4 минут"

Вообщето, эта картинка встречалась здесь в этой теме много раз. )))
Это делается не столько для эстетики, сколько для того, чтобы посты автора не сливались в один. А удалять потом тех.коммент - тоже не самое лучшее. Поэтому такое вот решение.

Света, ты не сердись. Просто твои картинки все о Зоне, и это правильно. А вот только некоторые точно иллюстрируют эту повесть. Это моё мнение, которое может не совпадать с твоим и другими мнениями авторлв комментов. .

20 июня, Агропром.
Мы с Падишахом ночевали в пустом вагоне. Пришлось. Нам оставалось покрыть менее полукилометра, и мы были бы в здании, похожем на фабрику, но нас обстреляли.
- Ты что-нибудь понял? Кто стрелял, зачем? – спросила уже в спокойном месте, в том самом вагоне.
- Есть догадки. Давай отдыхать пока, а перед рассветом сходим на разведку.
- Что за догадки?
Игорь Иванович вызывает в КПК карту, увеличивает, насколько можно, и начинает водить по ней пальцем:
- Вот, мы здесь. Вот тут мы были, когда в нашу сторону стреляли. Скорее всего из «мосинки». По звуки – из нее, старушки. Это винтовка, если вдруг не знаешь, конец девятнадцатого, начало двадцатого веков. И там не промежуточный патрон, там 7,62х54, взросленький такой.
7,62х54 – это же аналог «триставосьмого». Неуютно, что-то…
О! Игорь знает что делает, Таня нашла себе достойного избранника! Конечно, вагон – приметная мишень, конечно, «взросленький» «7,62» - это серьезно и неуютно, но стены вагона изнутри усилены мешками с песком. В два слоя. Уже чуть уютнее.
А он продолжает:
- Позиция стрелка примерно вот здесь, - его палец скользит по экрану вниз, на юг. – Нас частично прикрывают складки местности, темнеет уже, так что до рассвета вряд ли нападут, да и вообще вряд ли на нас нападут без предъявы какой-то.
- Без чего?
- Переговоры, требования. Самое вероятное – нам начнут рассказывать кто тут хозяин, чьи правила и все такое.
- Хорошее место, наверное? В смысле – хабара много?
- Смотря на чей вкус. Скорее – само место удобное, а не слишком богатое. Есть такая тенденция – не бродить по Зоне, а занять участок и держать под контролем. Не пускать других сталкеров хабар искать, или пускать, но не бесплатно. Раньше этим занимались откровенные бандиты, а сейчас вроде нормальный народ вдруг стал себя показывать. И не с лучшего боку. Пулеметы дорожают почему? Спрос вырос. Носить с собой одно, а постоянную позицию укрепить – другое. Их все больше становится, этих оседлых сталкеров. Так вот, самое вероятное, - это кто-то берет под себя Агропром. Может Ваня Молот, а может бывшие долговцы. Менее вероятно – грабеж. Для грабежа надо вплотную подойти, а не лупить из «моськи» за версту. Ну и совсем уже мало шансов, что это меня убить пытались.
- Кажется, я знаю за что.
- За девченок моих. Я ведь парочку бандитов положил, когда надо было вытаскивать девушек. А меня за это сходка авторитетов, или кто там у них, приговорила. А после той бойни на Свалке главной мишенью у них стал Саня Тень. Только фиг им всем, Саня в таком месте, что никто не пойдет туда мстить. Да и не стало вскорости бандитов. В смысле не стало у них ни координации, ни денег. Есть догадки, что как раз Тень получил доступ к общаку, к деньгам этой нашей гопоты. И с общаком этим из Зоны ушел, из страны уехал. Короче – не достать его. И смотри, что получается – пока грабили, ну, пока банды были сильными и сплоченными, сталкер был сталкером. А теперь многие захотели большего.
Он помолчал, недовольно дернул губой и добваил:
- Причем это свое «большее» берут такой ценой, что сами становятся как бандиты. Ладно. Утром узнаем больше. О, Ксюша, что там за пистолет ты выменяла Левы Китайца?

- Ксюша, что там за пистолет ты выменяла у Левы Китайца?
- Взгляни, если хочешь. Ничего так, - малыш, но зубастый.
- Ага, знаю эту машинку. У него же и видел, у Левы. Я ведь и ножик твой видел, что ты за ствол отдала. Честно – не стоит того, он прогадал, этот Ли. Там не нож, там помесь топора, лопаты и чуть-чуть мачете. У тебя все в порядке в этом смысле? А то уж очень тебя напрягал этот бартер – всех девочек собрала, что бы присутствовали.
Помесь топора, лопаты и мачете? Ну у тебя не язык, а жало!
- Он коллекционер, он сам был заинтересован в сделке. Он даже считает, что остался в долгу. А собрала женщин… Что бы глупостей не наделать. На глазах у людей, бывает, задумаешься и не сделаешь лишнего. А потом поняла, что зря его подозревала этого Лео Стена. Нет ничего. Нет его вины, и нет ненависти.
Объяснила. Как могла. «Нет ненависти» Игоря все же убедило, или, скорее, склонило к согласию без особых подробностей, а подробности… Так ли важно, что я всю жизнь относилась к Китаю как к страшной выдумке? Как к тонтон-макуту, что ли. Жила по соседству с бабулей Анной семья, в которой рассказывали про «дядьку с мешком». Этот «тонтон» забирал плохих детей и сажал в свой «макут», а потом вроде бы съедал. Того детского страха перед тонтоном уже нет, но память о страхе осталась. Наверное именно память о страхе заставляла меня думать о китайцах как о врагах. Зря, наверное. При той жизни, что была в Мохаве куда больше причин ненавидеть мексиканских налетчиков, работорговцев и людоедов.
Но не тогда, на Янтаре, при встрече с Левой, а именно сейчас, рядом с Падишахом, пришла вдруг мысль о том, что бог Сурвейвел не создавал мир, он просто выжил, он сумел пережить войну богов, в которой боги-создатели друг друга истребили. А он выжил. И теперь всеми силами бережет то, что не погибло. Стоп. Я и правда увлеклась. Еще чуть – и начну говорить, что я мессия, создавшая новую религию. Разумеется, истинную религию. О ужас, вербовать неофитов… Провозгласить себя… Кем? Пророком или апостолом? О! Провозглашу себя лурком. А что? Будет религия, в которой служитель темных сил выступает проводником светлой силы.
Стоп! Хватит уже. Пророк-лурк, тоже мне.
А с нынешним Китаем все же надо познакомиться подробнее.
- Тебе случайно Татьяна не пишет в личку?
- У нее нет моего позывного. И в приват не приглашала.
- Ха. Ксюша, она очень грамотный пользователь. Официально сталкерская сеть – это как бы сеть, созданная для научных экспедиций, ну и в нее налезли посторонние. В смысле – мы, сталкеры. И Серега Круглов в этой сети большая шишка – официально. А реально Танюшка нашла способы очень многое в этой сети и считывать, и делать. Здесь, в Зоне, она, пожалуй, самый крутой специалист по части сети. И если захочет – она тебе на выключенный КПК пришлет сообщение. В личку. В личку, на которую ты не давала ей пароль.
- А почему ты спросил? Она тебе пишет? – спрашиваю Падишаха, сама же тем временем включаю свой компьютер.
- Ух ты. А ведь правда она мне пишет. На приватном канале. Которого раньше не было. Пишет не обижай там командира.
- А мне пишет, что тебя уже считают членом нашей команды и тоже самое – не обижай ценный кадр. Кстати, ты ведь и правда уже двоих помогла найти. Мишку Ворона и Костю Поэта.
- Кого? Какого Поэта?
И ведь что-то знакомое, что-то правда было.
- Сталкер погиб вХ-16, вы с профессором нашли его останки. У него еще был карабин Симонова.
- Точно, вспоминаю такое. Игорь, а карабин Симонова и ружье Симонова – это что-то сходное?
- Ты о чем? А, понял. Ружье Симонова – противотанковое, наверное. Было такое, но это не карабин, это именно противотанковое. Калибр 14,5, вес 30 килограмм, расчет два человека.
Вес 30 килограмм? Проклятье! У меня все что есть с собой столько весит.

Вес 30 килограмм? Проклятье! У меня все, что есть с собой, столько весит.
Сейчас напишу этому Сидоровичу что он жулик, умолчал о важном. Ага, а он ответит, что я могу нанять носильщика или привлечь друга, или еще что-нибудь. Короче – не его это проблемы. Нет, хороший торговец так клиенту не скажет. А вот сказать, что не дождался информации по «минному полю» - это он может. Не вернуться ли назад, на Янтарь? Ага-ага… Здравствуйте, профессор, здравствуйте, господин Дегтярев. Все же на Кордон. Искать работу или просто артхантинг, как все.
«Сергей Махач: Мужики, я в Припяти, странное видел. Устроился на ночевку в пятиэтажке, смотрю – в доме напротив свет в окне. И в бинокль видно – кухня, женщина у плиты, ребенок бегает. Как до аварии. Пошел на разведку. Потом отпишусь».
А вот еще одно с Янтаря, в том самом приватном, который возник ниоткуда.
«Таня Белая: Ксения, у тебя тут серьезный жених намечается. Может зря ты ушла с Янтаря? Димка Суфлер – он вроде как твой подопечный, и любой разговор сводит к тебе. А это правда, что ты морды била тем, кто руки распускал? Ему понравилось. Смотри, он мужчина не бедный и к тебе со всей нежностью».
Да, нежность – это впечатляет.
- Игорь, позволь спросить, почему ты на Татьяне не женишься?
- Хм… Как ты себе это представляешь? Я же вдвое старше, чем она. Да и вообще… Я вдовец, и можно сказать давно, скоро шесть лет, но я еще помню жену, - он достает из кармана бумажник, вынимает фотографию, подает мне: - Смотри, это мы с Таней. Один из последних снимков, за год до ее смерти.
На снимке сам Падишах, чуть моложе чем сейчас, и рядом с ним женщина. Симпатичная, хоть и полновата. Возвращаю карточку:
- Держи. Ты сказал, что на фото вы с Таней. А на обороте написано «Мы с Машей». Ты думаешь о ней, о Таньке. Даже вот имена путаешь. Просто ты сам себе не разрешил. Старый он видите ли! Да не будь же ты дураком, возвращайся к ней и сделай женщину счастливой! Что тебе надо на Кордоне? Поручи мне, если возможно, а сам, утром же – назад, на Янтарь.
Несколько минут Игорь молчит, обдумывает. Крутит в руках фотографию. Прячет. Рискну, скажу:
- И вот что еще, Игорь, у нее, у Тани, последний мужчина был насильник, так ведь? Вот пусть она с тобой об этом забудет. Был страшный сон, прошел, забыли.
- Перед рассветом снайпера нашего с «мосинкой» повидаем, а там посмотрим, что да как, - отвечает он и снова вынимает КПК.
Пишет. Надеюсь – ей.
Перед рассветом мы – злые как лурки - отправились на разведку. Злые и не спавшие. Ночью к нам в гости пытались забраться местные зверушки – мелкие, но настойчивые. «Кошак поганый» - сказал Падишах, убив первого. Лезли в окошко, что под потолком вагона, а это ведь метра три от земли. По стенам, что ли ходить умеют? Или летать? Может и умеют - по крыше они ходили, один пытался забраться в то же окно, но сверху. Этот был мой. Три выстрела в голову из «бизона» оказалось мало. Еще три – голова исчезает, тело зверя падает на землю. Звук не сильные – легкое тело. Но как они взвыли, боже! Потом чавкали, это чавканье мне хорошо знакомо. Особенно по Лиманску, - там уйти было некуда, сидела, слушала, ой, наслушалась.
Когда затихло – мы проверили что за дверью – чисто. Идем, что ли? Идем. Пошли по приборам, как Сахаров учил.
**************
- Сюда, - Игорь указывает на восток.
- Нельзя, муншайн.
- Что?
- Радиация, надо обойти.
Он переключает режимы в своем датчике и соглашается. Обходим это место южнее. И очень скоро находим позицию – на дереве, довольно небрежно, оборудован настил.
- Жди здесь, я гляну.
Жду, по возможности смотрю во все стороны. Падишах легко забирается на дерево. Старик, говоришь? Ну-ну. Куда ты там смотришь, старик? Он рассказал, когда вернулся:
- Позиция настоящая. Тут рядом нет больше мест, что бы так стрелять, что бы ту тропу видеть и стрелять. Хамство, конечно. Никакой даже маскировки. Или глупость. Ладно, делаем засаду. Светает, скоро надо ждать… Черт!
Черт! Уже. Идут.
Они показались из-за кустарника, совсем не далеко, метров стопятьдесят. Двое. А засада еще не готова.
«Ты» «туда» «я» «туда». Падишах не стал спорить – пополз к дереву с настилом. Быстро и тихо.
А я отступила на край радиоактивного пятна и залегла в ямке за кочкой. Через пятнадцать минут может показаться солнце, и оно будет светить мне в лицо. Если покажется – небо на востоке все же затянуто тучами. Но и вы, ребята, не тяните время. Хочу с вами поздороваться до того, как зажгутся первые лучи.
Наверное, Игорь Иванович тоже подумал о солнце. Эти сталкеры были не спиной ко мне, а боком, не на востоке от меня, а на юге, когда он громко и властно сказал:
- Стоять!
Тот, что с винтовкой за спиной, замер, но вот второй не стал подчиняться, сунул руку за спину, к автомату и опустился на колено.
- Freeze! – дублирую команду.
Это даже хуже, чем «стоять», это «стоять и не двигаться». Может они язык знают, а может мистер Моссберг сумел верно перевести, но они замерли оба.
Здравствуйте, джентельмены.

Здравствуйте, джентельмены.
- А я тебя знаю. Ты Игорь Падишах. Ты что, грабителем заделался? Что за девочка? Новенькая в команде? Для нее вино?
- Вино?
Командир группы поиска уже стоит перед сталкерами и оружие держит не по-дружески – прикладом к плечу, палец на спуске. Правда ствол не направлен на человека, но между ними смотрит. Передвигаюсь чуть левее. Если вдруг стрелять картечью – Падишаха задеть не должно.
- Откуда тебе знать про вино, интересно.
- Из чата. Ты же в сети писал Круглому – поделись вином или как там. В смысле на свидание хочу позвать.
- Ага. А сам девушку обманул, не пришел, и в засаду. А ты купился, Богдан. Хорошо. Прямо за мной дерево со снайперским гнездом. Как раз с этой позиции нас вчера вечером обстреляли. И как раз из трехлинейки. Ничего не скажешь на этот счет?
- Я не стрелял, - отзывается второй, не Богдан, а тот, у которого винтовка.
- Не заставляй меня переходить черту.
Пока Игорь это выговаривал – не спеша, с нажимом – я, кажется черту перешла. Или подошла к ней слишком близко. Не знаю. Мы не обсуждали. Пистолет у меня на поясе, справа, ручкой вперед, так что достала его не отнимая приклад дробовика от плеча. И выстрелила. В землю, перед сталкерами.
Нельзя сказать, что их это сильно напугало. Оба посмотрели на меня и стало ясно, что обоим приходилось видеть смерть. И убивать своими руками тоже приходилось. А вот Лева Стена, который на самом деле китаец – он вряд ли убивал людей. Можно и других вспомнить. Тут не так уж мало взрослых мужчин, ни разу не убивавших человека. Но это двое уже из другого списка.
- Ты че, Фриза, напилась антифриза?
- Игорь Иваныч, где ты этих девочек берешь? Оторва на оторве.
- Джентельмены, я теряю терпение. Оружие на землю.
Человек с автоматом подчинился, а человек с винтовкой сказал:
- Нет. И отойди с линии – я стрелять буду. Не в тебя.
- Не в меня. И не в Падишаха. Стреляй.
- Не в Падишаха? Вот ушлая! А в кровососа можно?
Я не стала отвечать. Несколько минут он смотрел в оптический прицел, потом сказал, что кровосос ушел за пригорок, не видно.
- А он был вообще, кровосос этот? – как бы ни у кого спросил Игорь, а потом обратился к сталкеру с винтовкой: - Петя, клади трехлинейку, и оба – пять шагов назад.
«Пистолет» «два» - показываю на пальцах.
- Да, я вижу. У них у каждого по пистолету под одеждой. Пусть будут.
Странно… Контролер? Нет, я бы почувствовала. Точнее – упала бы без сознания. А все в норме, нет контролера.
- Кто у вас заправляет? Ванька Молот?
- Нету Вани. В прошлый выброс погиб.
- Значит ты, Богдан? Ты принял командование?
- Не я.
А он, кажется, недоволен тем, что не стал старшим. Тщеславие.
- Что, клещами вытягивать каждое слово? Кто старший, с кем переписку вести?
Молчание. На лице у Ивановича появляется выражение «теряю время» и он делает несколько тяжелых шагов вперед. Стрелять собрался?
- Славик Пулемет.
- Пулемет, значит. Вот этих вот пистольерос держи на мушке, я пока в сеть загляну.
Ну сказал! Нет, он не назвал их мексиканцами, но словно плюнул в сторону врага.
- И вот что, хлопцы, без баловства. Если девушка даст команду «оружие к бою» - значит, можете достать оружие, пострелять собачек или кто там прибежит в гости. А пока вы оба на положении захваченных языков. И оба под подозрением. Кто-то ведь стрелял из «мосинки». Так что ты им спуска не давай, это из-за ихнего гостеприимства блин мы чуть не стали завтраком у здешних котов.
И Падишах занялся КПК.

И Падишах занялся КПК. Но через двадцать минут сказал, что переговоры затягиваются.
- Так что давайте, господа бандиты, пистолеты и КПК, а сами полезайте на дерево. Там, если что, вы в безопасности от собак.
- Тут же не только собаки, Игорь, не надо!
- Кто-кто в меня стрелял? Я не расслышал. Молчишь? На дерево. Контролера или полтергейста здесь, наверное, никогда и не было, так что будешь в безопасности.
**********
- А вообще смешно – Пулемет прозвище, а у его команды как раз пулемета нет. Даже снайперки современной нет, - Игорь ждет ответа на очередное сообщение и рассуждает вслух.
Кстати, об этой самой несовременной снайперке, которая имеет силу триста восьмого калибра:
- Джентльмены, я хочу осмотреть вашу винтовку. Вы не против?
И не дожидаясь ответа беру в руки эту самую «моську». Для такой длинны она и не тяжелая, но все же длинная, и оттого немного громоздкая. И ведь при этом такая элегантная! Если вспомнить, что мне рассказали о ружье Симонова…
- Сколько патронов?
Не больше семи, я думаю. А сталкеры не отвечают. Смотрят на меня, но молчат. Взгляды у них напряженные.
- Сколько патронов вмещает это оружие? Семь? Пять?
- Пять, - отвечает автоматчик.
А потом этот Богдан говорит вдруг:
- Кажется, я о тебе слышал. Ты вместе с Игорь Иванычем сталкера спасла от кровососа.
- Это он спас, я только лечить пыталась.
- Ты, - каким-то особым тоном произносит Богдан. – Ты темная. Темных я встречал уже – и Фокусника лично знал, и Тень, о других слышал. Но женщина – темный сталкер, такое впервые вижу.
- Она как раз не темный, - вмешивается Падишах, - и Саня Тень не был темный. Бармена спроси или Самшита. Лучше даже Самшита.
Фокусника и я лично знала. Он был необычный. У него были странности. Оружия не носил. Но стрелял. Это и значит «темный»? Как-нибудь позже спрошу у Круглова на личном канале.
- А можно где-нибудь купить такую винтовку? И патроны?
- На Болоте попробуй. У самоселов. Там целый хуторок – старики, старухи, и Глаша, она от ученых ушла, живет с самоселами, она там большой авторитет. У нее у самой, кстати, «маузер». И с патронами не проблема. У них свои секреты, может намутишь там трехлинейку.
***************
Падишах сказал, что пока ждет ответа, он посмотрит по сторонам, а меня попросил заняться завтраком.
- Э, бойцы, вы же позавтракали оба? А мы не ужинали. И не спали ночь. Так что вас не приглашаем к трапезе.
И я занялась немудреной едой – разогреть банку консервов, кипяток, сахар, сухарики. Для походных условий совсем не плохая еда. А Богдан вполголоса рассказывает Петру:
- Это про нее Назар в чате рассказывал. Ее хотели на слабо взять – вот тебе глоточек спирта для храбрости, и пойди, прогони отсюда зомбированного. Она всю флягу забрала и ушла. Вернулась с этим зомбированным, - ты Зоркого знаешь? – вот с ним, с Женькой Зорким вернулась, но он типа нормальный. И морда побитая. Фляжку спирта перевернула, морду набила, и он раззомбировался, прикинь.
Боже, Богдан, ты сам в это веришь? Как ты жив до сих пор, если во все это веришь?

Боже, Богдан, ты сам в это веришь? Как ты жив до сих пор, если во все это веришь?
- Да ну, Назар этот – брехун известный. Такое разве может быть?
- Может. Но не все было так. Да ведь и сам Нэйзер не присутствовал, вообще не понимаю, откуда он знает эту историю. Просто был разговор, что раззомбировать человека можно, если успеешь в первые же минуты. Хотя бы в первые двадцать минут. Надо что бы он почувствовал одновременно два запаха – спирта и крови. Что там еще Ночной писал? Зоркий не обижается?
- Ему не до того сейчас. У него мозги на место стали, но неправильно немножко. Чем ты там его била? Прикладом, наверно. Мозги у него с перекосом теперь и он думает что Ромка Парус – напарник его – с его женой шашни крутит.
Черт побери, а это уже и на правду похоже. У них напряженность возникла, недоверие. Лишь бы не поубивали друг друга в том Рыжем лесу, на месте бывшего скопления мини-аномалий, на месте минного поля.
А это что? Игорь это видел? Как-то камерно написано, доверительно, а читать могут все.
- Ты это видел?
- Да, видел уже. Ерунда какая-то, я писал это Круглову, просил вино найти, но я писал в личку, в общем чате такое писать – я же не идиот совсем! Тебе Татьяна не писала? Проверь.
- Писала. Очень сдержанно. Спросила как дела, как двигаемся. А вот Элен уже написала от души. И про вино сладкое для девушки, и про то, что Татьяна это прочитала, и про то, что она потом изнервничалась вся, изревновалась. Меня уже считают твоей любовницей.
- Посылай всех к черту. Говори – Падишах любит другой гарем или… О! Пулемет ответил, извини, Ксюша.
- Поешь, пока не остыло. Подождет твой Пулемет.
- А вот гарем ждать не будет, - комментируют с дерева.
- Смеетесь? Тут Иваныч пишет, что никто не взял на себя вчерашний выстрел, и ему хочется казнить обоих.
Это я приврала. Он писал «что с ними делать будем?» Да, это намек на что-то плохое, расправа, может, в самом деле, казнь, но, в тоже время это шанс для Пулемета попросить о снисхождении к его людям. А тот, похоже, не спешит стать на защиту. Не ясно. Это Падишах пишет на общем канале, а Пулемет отвечает ему в приватном.
- Уже, - как-то мрачно говорит Игорь.
Что «уже»?
- Слезайте с дерева.
Упсь… А они не спешат слезать! И не моя болтовня про казнь их насторожила, а вот именно голос Падишаха.
- Что «уже»? Игорь Иванович, ты что «уже»? Ты о чем?
- Слезайте. И посмотрите КПК, там для вас должно быть сообщение.

"Добавлено через: ~10939 минут"
- Слезайте. И посмотрите КПК, там для вас должно быть сообщение.
С дерева слез только автоматчик. Снайпер остался на позиции и смотрит оттуда на север. Не знаю, что он видит, но он недоволен. Не тем, что сам почти в плену, он недоволен тем, что видит там, на севере.
- Петя, - Богдан просто окликнул товарища и махнул рукой – двигай, мол, вниз, а сам сунул компьютер в карман и только после этого стал собирать оружие и снаряжение.
- Иваныч, ты не держи зла. Петя, слазь, прилип там блин?
Когда Петя спустился, он тоже посмотрел сообщения. Почему-то спросил:
- Душман? Они что – поссорились?
- Кто? – спросил Падишах. – Хриплый с Андрюхой Самшитом? Как-то странно у них. Поссорились.
- Дураки оба. Богдан, ты же видел все. Со Славиком ссориться будем?
- Не знаю. Хочется. Не поссориться с ним хочется, а морду набить и уйти. И потом сюда ходить за хабаром, ему назло.
- Детский сад, блин. Морду набить.
О чем у них разговор? Глазами показываю на них Падишаху. Он кивает – все правильно. Отпускает? Да, отпускает. Я чего-то не знаю.
А с другой стороны мне самой пришлось убить в Вегасе Виктора. Того самого, который вытащил меня из могилы. И я же отпустила живым Бенни, который меня в ту могилу вогнал. Отпустила под честное слово больше не попадаться на моем пути. Вот будет смеху, если Бенни тоже здесь, в Зоне. Если встречу его – убивать не буду. И не буду попрекать тем, что мы снова встретились.
Но серебряную зажигалку не верну! Пусть не надеется.
- Игорь Иваныч, ты не держи зла, - опять говорит Богдан. – Это я стрелял. Что бы сбить тебя с пути. Там хабарок кой-какой на пути твоем был. Пулемет, тот вообще считает, что надо было не пугать, а на поражение.
- Хабарок, значит? Что ж сразу не забрали?
- Он говорил – там с четырех сторон аномалии. Гад. Забрал он все. С дерева видно было – пришел человек на место, затарился, ушел. Наверняка Пулемет сам и забрал.
- И наверняка в увеличенный контейнер. Нет?
- Почему увеличенный? Ты о чем, Иваныч? Как хабар забрали - я сам видел. А какой там ящик – откуда тебе знать, я вот не видел, а ты в курсе?
- Идем, Богданчик, идем, - вмешивается снайпер. - Контейнер заберем, посмотрим, а там может и морду набьем.
***************
- Пояснишь что-нибудь?
- В целом то, что я думал, просто чуть острее один момент. Они правда хотят контролировать район. А старший в группе – он пока авторитет имеет не очень большой, и, похоже, зарвался. Он, Слава Пулемет, за контейнером бегал вчера вечером. За увеличенным. А для ребят это, как видишь в новинку, они не знали, что там нужен увеличенный. Ну я ему так и писал, что ведет себя как бандит, крышевать взялся. Мы с тобой не спали ночь – так здорово крышует.
- Откуда ты знаешь про контейнер для артефактов? Что Пулемет за ним бегал?
Для меня это не так важно, но в самом деле непонятно. А вот для ушедших уже стрелков это, видимо, важно.
- Случайно. Один сталкер в личку написал что продал ящик Славке. Совсем по другому поводу.
- А Хриплый к этому всему какое отношение?
- Никакого. Он в общем чате придрался. К Андрею. Знаешь, как пишут иногда «погодка – класс», или стихи, или еще что. Почитай чат. Нет, Ксюша, давай, наверное так. Иди в лагерь к Пулемету не хочется, а поспать надо. Вот тут давай и устроимся, там можно спать, на этом настиле, - кивком головы Падишах указывает на гнездо снайпера. – Один спит, другой караулит. По часу хватит?
- Мне – да.
- А Самшит написал в чате слова из песни. Он иногда пишет что-то из книг своих или из песен. Вот он и вставил «у незнакомого поселка, на безымянной высоте». Хриплый сразу после этого стал бурчать что нехорошо, когда душманы поют наши песни.
- Душманы – это кто?
- Это значит враги. На пушту. По афгански.
- Тебя иногда называют «афганцем». Это связано как-то?
- Я воевал там. В Афганистане. В молодости. Ладно, Ксюша, если ты не против, я сплю первый. Поглядывай. Чат почитай. Ну и через часик разбудишь.
- На Янтарь пойдешь?
Он смотрит мне в глаза и кивает головой. Но не говорит ни слова.
- Час тебе будет мало. Отдыхай, разберемся.

- Слезайте. И посмотрите КПК, там для вас должно быть сообщение.
С дерева слез только автоматчик. Снайпер остался на позиции и смотрит оттуда на север. Не знаю, что он видит, но он недоволен. Не тем, что сам почти в плену, он недоволен тем, что видит там, на севере.
- Петя, - Богдан просто окликнул товарища и махнул рукой – двигай, мол, вниз, а сам сунул компьютер в карман и только после этого стал собирать оружие и снаряжение.
- Иваныч, ты не держи зла. Петя, слазь, прилип там блин?
Когда Петя спустился, он тоже посмотрел сообщения. Почему-то спросил:
- Душман? Они что – поссорились?
- Кто? – спросил Падишах. – Хриплый с Андрюхой Самшитом? Как-то странно у них. Поссорились.
- Дураки оба. Богдан, ты же видел все. Со Славиком ссориться будем?
- Не знаю. Хочется. Не поссориться с ним хочется, а морду набить и уйти. И потом сюда ходить за хабаром, ему назло.
- Детский сад, блин. Морду набить.
О чем у них разговор? Глазами показываю на них Падишаху. Он кивает – все правильно. Отпускает? Да, отпускает. Я чего-то не знаю.
А с другой стороны мне самой пришлось убить в Вегасе Виктора. Того самого, который вытащил меня из могилы. И я же отпустила живым Бенни, который меня в ту могилу вогнал. Отпустила под честное слово больше не попадаться на моем пути. Вот будет смеху, если Бенни тоже здесь, в Зоне. Если встречу его – убивать не буду. И не буду попрекать тем, что мы снова встретились.
Но серебряную зажигалку не верну! Пусть не надеется.
- Игорь Иваныч, ты не держи зла, - опять говорит Богдан. – Это я стрелял. Что бы сбить тебя с пути. Там хабарок кой-какой на пути твоем был. Пулемет, тот вообще считает, что надо было не пугать, а на поражение.
- Хабарок, значит? Что ж сразу не забрали?
- Он говорил – там с четырех сторон аномалии. Гад. Забрал он все. С дерева видно было – пришел человек на место, затарился, ушел. Наверняка Пулемет сам и забрал.
- И наверняка в увеличенный контейнер. Нет?
- Почему увеличенный? Ты о чем, Иваныч? Как хабар забрали - я сам видел. А какой там ящик – откуда тебе знать, я вот не видел, а ты в курсе?
- Идем, Богданчик, идем, - вмешивается снайпер. - Контейнер заберем, посмотрим, а там может и морду набьем.
***************
- Пояснишь что-нибудь?
- В целом то, что я думал, просто чуть острее один момент. Они правда хотят контролировать район. А старший в группе – он пока авторитет имеет не очень большой, и, похоже, зарвался. Он, Слава Пулемет, за контейнером бегал вчера вечером. За увеличенным. А для ребят это, как видишь в новинку, они не знали, что там нужен увеличенный. Ну я ему так и писал, что ведет себя как бандит, крышевать взялся. Мы с тобой не спали ночь – так здорово крышует.
- Откуда ты знаешь про контейнер для артефактов? Что Пулемет за ним бегал?
Для меня это не так важно, но в самом деле непонятно. А вот для ушедших уже стрелков это, видимо, важно.
- Случайно. Один сталкер в личку написал что продал ящик Славке. Совсем по другому поводу.
- А Хриплый к этому всему какое отношение?
- Никакого. Он в общем чате придрался. К Андрею. Знаешь, как пишут иногда «погодка – класс», или стихи, или еще что. Почитай чат. Нет, Ксюша, давай, наверное так. Иди в лагерь к Пулемету не хочется, а поспать надо. Вот тут давай и устроимся, там можно спать, на этом настиле, - кивком головы Падишах указывает на гнездо снайпера. – Один спит, другой караулит. По часу хватит?
- Мне – да.
- А Самшит написал в чате слова из песни. Он иногда пишет что-то из книг своих или из песен. Вот он и вставил «у незнакомого поселка, на безымянной высоте». Хриплый сразу после этого стал бурчать что нехорошо, когда душманы поют наши песни.
- Душманы – это кто?
- Это значит враги. На пушту. По афгански.
- Тебя иногда называют «афганцем». Это связано как-то?
- Я воевал там. В Афганистане. В молодости. Ладно, Ксюша, если ты не против, я сплю первый. Поглядывай. Чат почитай. Ну и через часик разбудишь.
- На Янтарь пойдешь?
Он смотрит мне в глаза и кивает головой. Но не говорит ни слова.
- Час тебе будет мало. Отдыхай, разберемся.

Он смотрит мне в глаза и кивает головой. Но не говорит ни слова.
- Час тебе будет мало. Отдыхай, разберемся. Только я сперва пистолет почищу, а потом уже на дерево заберусь. Вот туда, где листья погуще. Не проснешься от этого?
Наверняка проснется.
- Проснусь, наверное. Но я пойму.
*********
- Ксюша, ты?
- Я. Спи, Игорь.
- Угу…
***********
Итак, чат. Первое, что бросилось в глаза – приглашение создать приватный канал от Суфлера. Хорошо, чуть позже я его приму, а сейчас посмотреть что писал Хриплый Пулемету и поискать новости о… Черт, уже нашла. Рипер, как тут прозвали «когтя смерти», опять убивает.
«Назар Ночной: дискотеку для тех кому за 80 сорвали пьяные 60-летние малолетки».
«Назар Ночной: а кто-нибудь пробовал выпить ЕЕ всю?»
«Назар Ночной: Серега! Махач! Не ходи на ту хату!»
«Сергей Махач: а я и не дошел».
«Назар Ночной: молоток! А представь – та дама на той кухне, она же с первой аварии без мужика. Изнасиловать может!»
«Сергей Махач: не дошли мы до той квартиры. На улицу вышли, а там на нас динозавр этот чертов напал. Напарник мой погиб, Валера Маляр. А я в подъезд уйти успел».
«Сергей Махач: Назарик, да пошел ты!»
«Системное сообщение: погиб сталкер Слава Пулемет. Агропром. Огнестрельное».
Контейнер тот все же проверили? Огнестрельное, но тут выстрелов слышно не было.
«Петя Битум: сообщаю, что группа единомышленников собирается навести порядок и безопасность на Агропроме. Что бы нормальный сталкер мог спокойно хабар собирать».
«Системное сообщение: погиб сталкер Петя Битум. Аргопром. Огнестрельное».
- Просыпайся, Падишах.
- Что?
- Нам надо под крышу. В тот вагон вернуться, что ли. Дождь начинается, он токсичный, этот дождь.
- Понял. Выдвигаемся.
- Снайпер, который тут был, Питер, как его позывной? Битум – это он?
- Да.
- Его убили.

- Снайпер, который тут был, Питер, как его позывной? Битум – это он?
- Да.
- Его убили. А немного раньше убили Пулемета. Игорь, идем под крышу, под навес, да хоть туда, к зданиям, но идем, пока на нас не полилось!
- Назад, к вагону.
Уже в вагоне он просмотрел сообщения. Что-то лицо окаменело.
- Ты надеялся на другой исход?
- Видимо, да. Зона и так не пятизвездочный отель, а если ее еще умножить на войну между командами, войну между оседлыми сталкерами и теми, кто ходит везде… Слушай, Ксюша, а сколько ты в Зоне? – он вдруг повернул разговор в другое русло. – Вопрос вроде нескромный, ты, если не хочешь – не отвечай, я пойму.
- Вроде бы восемь выбросов. Не меньше пяти недель. А что? И почему нескромный? Да еще и «вроде»?
- Прямого запрета нет на такой вопрос, но тут же с одной стороны большие деньги крутятся, а с другой – сталкерство вне закона. Имя свое человек, сталкер, как правило называет, но фамилию, родной город, что-нибудь еще, личное, способное навести на твое происхождение, твой адрес, город твой, особенно, если семья там, в городе, вобщем, имя сказал – и хватит. Но народ не растерялся, стали давать прозвища. Падишах, Веревка, Пулемет, Битум… А сколько ты в Зоне – это я так. Просто заметно стало, что у тебя кожа посветлела. И волосы темнее стали. Спать собираешься?
- Наверное, нет.
Или, все же, да?
***********
- Сколько я спала?
- Минут пятнадцать. Снилось что-то? Плохое.
- Что меня убили. И Конго шарит по моим карманам.
- Так это не плохо. Не знаю что там за Конго, но это не плохо. Ты плавать умеешь?
- Умею.
Неожиданный вопрос. К чему он это?
- Так вот тонут чаще всего как раз те, кто хорошо плавает. Человек теряет осторожность. Я мол и так герой. Не спеши думать, что ты освоилась в Зоне, будь осторожна. Ну что, еще спать будешь?
Прислушиваюсь к себе.
- Нет, не буду. Мне дальше, на юг. А ты? На Янтарь, к Татьяне.
- Да.
- С богом.
Иди к ней, Падишах. Иди, и сделай женщину счастливой!
*************
«Таня Белая: Ксения, можешь сказать что с Игорем? Почему он не отвечает на сообщения?»
«Сеня Веревка: Мы с ним разошлись два часа назад, он шел к тебе. Просто вышел из сети».
«Таня Белая: Спасибо, поняла».
«Таня Белая: А ты? А он не ранен? Что там у вас с агропромовскими?»
Но я не ответила. Мой КПК подал знак, что поблизости есть чужой работающий миникомпьютер, и я, как когда-то в Лиманске, поспешила отключиться.
До сих пор не знаю кто там был. Вернулась в сеть только на Болоте. Что бы написать Доктору, спросить можно ли к нему в гости заглянуть. Болотов ответил лишь через час. Извинился за то, что не сразу отписался, напомнил, что для меня это может быть не комфортно, и пригласил заходить на огонек.
К Доктору успела не то что засветло, но с последними лучами заката. И у входа в дом стоял парень в военной форме. Глаза сердитые, но ведет он себя… Смущенно! Он смущен! Он говорит «здрасьте» и потупив взгляд отворачивается.
- Здравствуйте, я Ксения.
- Я Генка, Геннадий, - лишь глянул вскользь и опять потупился.

- Здравствуйте, я Ксения.
- Я Генка, Геннадий, - лишь глянул вскользь и опять потупился.
*************

Вечер того же дня. Ужин. Генка-Геннадий сказал «покурю» и ушел из-за стола, но не с сигаретой, а с кружкой чая и куском хлеба.
- Док, вот этот бугай, который, похоже, боится женщин, он кто такой? На его одежде нашивки, как будто он служит в армии.
- Так и есть, он служит в армии.
- Он что, ваш охранник?
- Пациент.
- Странно. На больного не похож.
- Он в самом деле охраняет, но не меня, а насосную станцию. Месяца три назад ее оживили, запустили и вот - охраняют. Этого парня ко мне привел начальник охраны, просил присмотреть, а то там и запереть его негде. Считает, что Геннадий собирался чуть ли не покончить собой.
- Самоубийство? Ерунда какая! Для этого и не придумать вескую причину.
- В целом так и есть – для самоубийства очень мало адекватных причин. Хоть эвтаназия, хоть самоубийство из страха разоблачения, что угодно, раскаяние, как причина самоубийства – все довольно шатко, все очень спорно. В целом причины для суицида очень и очень надуманные. Особенно у таких молодых. Парню, конечно, плохо. Его девушка замуж вышла, пока он служил, да в подразделении об этом узнали.
Доктор берет со стола еще кусочек колбасы, но не есть, просто кладет на хлеб и держит в руке.
- Смеялись над ним, вот что плохо. Хорошо, что вы здесь, девушка. Очень хорошо. Я попрошу вас пообщаться с ним хоть немного. Просто дружелюбно пообщаться.
Да. Пусть и не вылечить, но хотя бы отогреть его может как раз общение с женщиной. Ее забота о нем. Или, возможно, его забота о ней.
- Доктор, но он ведь здоров, просто на душе тяжело, сам в себя мало верит, верно ведь?
Но Болотов не спешит с ответом. Прикидывает что-то в уме, видно по лицу, что подбирает нужные слова.
Значит этот Геннадий правда собирался покончить собой? Похоже, что правда. Редкая глупость, бог Сурвайвел не одобрит такое решение.
Так… А что тут есть в округе? Смотрю карту местности.
- Док, вот эта надпись «мехдвор» - что она означает?
- Гараж. Там раньше был большой гараж, что-то еще для ремонта автомобилей, тракторов. Сейчас там ничего и никого. Пустые здания, разбитая техника. Зачем вам это?
- Хорошо, а рядом что такое? Сеточка вот эта?
- Аномальное поле было. Когда-то очень сильное и опасное, сейчас активности почти нет. Пройти это место вполне возможно. Даже найти что-то из артефактов. У вас, простите, есть какие-то соображения насчет пациента? Или вас интересует хабар?
- Интересует. Но это сейчас не важно. Допустим там, возле старого аномального поля, растут особые травы. И вы попросили меня найти образцы. Небольшой рейд, в котором я буду собирать гербарий, а ваш военный, если не откажется, конечно, будет меня прикрывать. Будет общение. В нормальных, естественных условиях. Вариант?
Доктор:
- Попробовать можно, но будет ли это эффективно?
- На то высокие шансы, - отвечаю с улыбкой.
- Девушка, вы ни в чем не хитрите?
- Хитрю, конечно. Я подстрою так, что бы он меня спас. Пусть почувствует себя героем.

21 июня, Болото.

Слепые собаки. Семь или восемь голов, чуть правее нашей тропы, совсем рядом с мостом возле мехдвора, и мой спутник прошел чуть вперед, не увидел. Ну что ж ты так, военный?
Еще кое-что ты не увидишь – как я замахиваюсь и бросаю в стороны их лежки пол палки колбасы.
- Генкри! – я искажаю его имя, мало ли, от испуга, например. – Они атакуют!
Собаки действительно снимаются с места и шагом, а потом и рысью двигаются к нам.
Сбрасываю с плеча «бизона», направляю в середину своры и нажимаю спуск. Происходит то, чего, вроде бы, быть не должно – нет выстрела. Может я нечаянно забыла взвести пружину в шнековом магазине, может же такое быть? А бегут не на него, бегут на меня. Ну что, дружок, ты же мужчина, ты воин! Защити глупую женщину с не заряженной пукалкой.
Он невнятно ругается и на его голос отворачивают от стаи две собаки, но Генка-Геннадий стреляет не в них, а в ту, которая ближе всех ко мне. В самом деле - мужчина. Мужчина и защитник.
А собаки не стоят на месте, бегут, и Геннадий все бьет короткими не по «своим» а по «моим». И я уже держусь за рукоятку пистолета, но тяну, тяну время…
Прыгай! А он и правда прыгнул не дожидаясь подсказки и «его» собаки промахнулись, и тут же получили вдогонку. Да! Отлично! И я тоже отскакиваю в сторону с линии атаки, и бегу вперед, так, что бы псы оказались сзади, стоп!
Геннадий? Да вот он, в пяти шагах от меня, меняет магазин, но что-то не выходи у него. И он сейчас не видит слепыша у себя за спиной – и я все же стреляю из своих пистолетов.
А он тоже стреляет из пистолета. И тоже в кого-то у меня за спиной, вот так, я ведь почти прозевала!
Визг, хрип, еще пара выстрелов… И тишина…
Чисто. В правой обойме десять, в левой пять.
************
- Ты ведь меня спас.
- Спас… Ты хоть представляешь, как я испугался?
- Ну ты же справился со страхом, это главное.
- Я чуть вообще… - ни к чему сейчас говорить о страхе, и я просто прерываю его слова поцелуем.
Он не ожидал. Молчит.
- Давай переждем выброс тут. Я хочу выразить свою благодарность. Чуть позже, хорошо? Ближе к вечеру. Сейчас проверим оружие, найдем спокойное место. Есть хочешь?
- Но выброс не этой ночью. Следующей.
- Значит, у нас есть время, Генри.

*******
Он так трогательно заботился обо мне… Ночь, следующий день и ночь выброса. Спрашивал не голодна ли, заваривал чай, горячо убеждал, что тут нельзя купаться (было такое, мне хотелось войти в воду, а его я просила постоять на мосту, прикрыть если вдруг враги или звери). Рассказывал о себе, пытался расспрашивать. И все время смотрел на меня как на загадку.
- Что тебя беспокоит, Генри?
- Я скоро уеду. На Большую землю.
- Разве это плохо?
- Это значит – мы расстанемся, - и не ясно рад он этому или нет.
Стало быть - действительно надо расстаться.
- Ты найдешь другую. Ближе по возрасту – это тоже важно.
Молчит…
***********
- Ксюшенька, а тебя где искать, если что? Телефончик дашь?
Теперь уже мне надо помолчать и подумать…
Что-то словно знакомое, но ускользает. Что за телефончик такой?
- Телефончик – что бы меня искать? А в открытом канале не хочешь? Сеня Юнга, - набираешь, - потом – привет от Генри. Я прочту и буду знать, что это ты.
- Можно и в открытом, - он протягивает руку и кончиками пальцев касается моей талии, потом мягко отрывает руку и касается вновь. Всей ладонью. Но уже не талии касается, а плеча.
- Ксюшка… Ксения… А ты отзовешься, если я так напишу?
Беру его руку и прикладываю ладонь к своей щеке.
- Я не знаю, Генри.
Вранье. Ни ему, такому, какой он сейчас, ни мне, такой, какая я сейчас не нужно продолжение близких отношений. Мальчишка-солдатик… Сейчас ты полезешь целоваться… Ну… Да… Он прижал меня к себе и даже на секундочку коснулся лица губами. И отвлекся. Куда ты смотришь? По сторонам.
Кабаны-собаки-снорки? Чисто?
Его глаза возвращаются ко мне, в глазах тепло. Значит чисто.
Если вдруг и правда кабаны-собаки, то пистолет из правой кобуры я достану легко и быстро. А то, что он ослабил объятия и словно дал мне свободу выбора, дал возможность уклониться, – я же могла этого и не заметить, мальчишка-солдатик. Такой вот выбор. Ой… Ты что?.. Ты..
Он даже не целует меня, он берет меня на руки и несет… Правый пистолет не достать… Левый… Если что я достану левый пистолет. Аккуратный и крепкий «кел-тек». И превращу в кровавое месиво того, кто прервет эти секунды…
******
- Генри, пока мы тут… Время ушло. Ты рискуешь опоздать на транспорт.
- Да, времени мало. Нельзя туда опаздывать. Ксюша, идем. Немедленно. В крайнем случае я побегу. Ты пойдешь спокойно, а я побегу. Успею, все будет хорошо.
Побежишь? Десять патронов в рожке автомата и семь в магазине «макарова». Ты сумасшедший, мой мальчишка-солдатик.
Ты мужчина.
Защитник и воин.
*****
- Мисс Хилтон, у меня нет слов. С вами вместе отсюда уходил суицидальный мальчишка. А вернулся молодой Чингизхан.
- Чин Гиз Хан? Мне кажется, или он китаец?
- Мммм… Нет, Чингизхан – не китаец. Ксения, тут вы прекрасно справились, но во многих других вопросах курс истории вам необходим.
Спасибо, Доктор, я это учту.
*****
Сообщение на общем канале: "Спасибо тебе, Сеня Юнга. Век буду помнить." Без подписи.
И очень скоро еще одно в привате, от Тани Белой: «Ксюшенька, спасибо тебе! Игорь признался, что если бы не ты, он бы еще год раздумывал или два. Спасибо!»
Да я прямо звезда милосердия.

К этому эпизоду даже есть иллюстрация, боже, до чего дожил, - пригодилась.

Это спасибо сразу двум нашим Светланам - без них не писал бы, а просто фантазировал в свое удовольствие.

Одна из них - Светлячок. Организатор и вдохновитель. А вторая кто?

Сансей, совершенно верно, Светлячек. И Солидат, - две Светланы.

... и как я сразу не догадался... Спасибо, КостяСесен, за разъяснение. А то так бы и был в неведении. Кстати, последний эпизод... Просто шикарный! Все как в жизни. Отношения мужчины и женщины. Он - смелый до умопомрачения, она хитренькая и предусмотрительная. И это независимо от того, что прибыла совсем с другого времени. Женщины и тут и в будущем остаются женщинами.

...Да я прямо звезда милосердия.

23 июля, Болото.
Пока была у Доктора хотела почитать чат, там недавние друзья затеяли словесную дуэль – Хриплый выкладывал непонятные сообщения, судя по всему – фрагменты из песен, отдельные строки, а Самшит ему отвечал – продолжал строчку. Получалось и складно и познавательно, но… Но мелькнуло еще сообщение из Припяти – опять видели «рогатого риппера». Извините, ребята, песни подождут до лучших времен. Или, хотя бы, до привала. А сейчас – в путь. На юг.
Еще минуту на то, что бы вспомнить о прошлой ночи, и в путь.
Уже в дороге похвалить себя за то, что с Генкой не позволила себе фантазии об Иване. Стоп. Не позволила себе думать о Фокуснике тогда, не позволяй и сейчас. Или в аномалию захотела? Или опять в засаду угодить? Спасибо тебе, Геннадий, и прощай. В путь. На юг.
Раздобыть оружие - мощное и дальнобойное – а потом в Припять, или где там гуляет мой проклятый земляк-рогач.
**************
- Здравствуйте.
- Здравствуй, дочь моя.
Дочь? Кем он себя считает? Ему лет тридцать. Камуфляж, берцы, брезентовый плащ, автомат. Борода ухоженная, бороду он носит, а не просто запустил это дело. Автомат не в руках. Интересно. Оружие прислонено к камню.
- Ночевать собралась в поруганном храме? Не советую в самом храме, лучше в часовне. Вон, видишь? – он смело поворачивается ко мне спиной для того, что бы указать на небольшую деревянную постройку.
И у него на груди крест. Большой металлический крест, простой, без затей, и цепь, на которой крест – тоже простая. Это не украшение, это знак. Кажется, я встретила Диодора, позывной Монах.
- Падре?
- Католичка?
- О нет! Не католичка. Я не очень хорошая верующая, падре.
Мексиканцы гордятся тем, что они католики. Может моя ненависть к Китаю оказалась надуманной и растаяла вдруг, но мое отношение к славным кабальерос Пуэрто-Вальярте не изменилось, ни симпатий, ни доверия не прибавилось. К Раулю это не относится, но где он сейчас, мой мудрый друг Рауль?
- Я не очень хорошая верующая, падре, к высшим силам если и обращаюсь с просьбами, то лишь в те минуты, когда остро чувствую свое бессилие. После похорон, к примеру.
- Понятно. Меня называют отец Диодор, хотя на самом деле это не мое имя, настоящего священника. Позывной Монах. А, ты слышала? Здешние старики-самоселы, они как раз меня считают настоящим священником, я это принял. Не достоин, но доверие важнее. Как твое имя, дочь моя?
- Ксения. Ты отвечал на мои вопросы в чате, но там другое имя. Сеня Юнга, а теперь Сеня Веревка.
Он смотрит на меня как-то странно. Что-то ждет. Что-то хочет понять.
- Твой голос мне кажется знакомым. И внешнее сходство вижу с одной из заблудших. Извини, дочь моя, у меня к тебе нескромный вопрос. Ты была ранена, верно? И не один раз, ведь так? Все тело в шрамах.
И теперь уже я на него смотрю «странно». Откуда ему знать? Лена рассказала? Не думаю. Ладно, поговорим, но осторожно.
- Ранена была. Все тело в шрамах – наверное перебор. Приврали.
- Не мне судить. А по-французски или по-испански говорить умеешь? Как будет «пожалуйста, прошу вас, не стреляйте»? Можешь такое сказать на испанском?
- Испанский – это ведь мексиканский, верно?
- А? Ну да. Так можешь?
- Могу.
- Скажи, пожалуйста.
Пожалуйста, прошу вас, не стреляйте.
- Те лё рэво, пор фавор, но диспадэ, - примерно так.
Диодор тяжело вздыхает, и говорит:
- Послушай, дочь моя, я тебе одну странную историю расскажу, а ты послушай. И отнесись серьезно, может глупо прозвучит, но тут Зона. Отнесись серьезно. Давай, может, присядем.
И когда мы присели он еще минуту-другую молчал, лишь потом стал рассказывать.
- Тут бывает так, что звуки разные слышны. Профессор Сахаров пытался их на пленку записывать – не пишутся. Они как бы у тебя в голове, эти звуки. Разные. Скрипы, ветер воет, плачь можно услышать, и потом не поймешь – плачь это был, иди смех такой. Выстрелы далекие, гроза. А бывает, что разговоры слышны. Вот это самое «порфавор, сеньор» я уже слышал. И похоже, что именно твой был голос.
Что? В самом деле, несколько дней назад я собиралась сказать вслух именно эти слова, именно на этом испанском. Но ведь не было! В тот раз мне удалось укрыться и разговаривать ни с кем не пришлось.
- Там, по всему, сталкеры, не сталкеры даже, наемники, это, знаешь, недобрые люди. Заблудшие.Вот. Нашли место для ночевки, а может так, для привала, но разговор я слышал. Может цех какой, может гараж, но там ворота. И один поручил двум другим за ворота пройти, проверить и зачистить. Они пошли. И один хотел, что бы гранату кинули, а другой отвечал, что гранат мало. Ругались. Не друг с другом, а просто говорили так, много ругались. В приличных людях такого не перескажешь даже.
Да. Я знаю такое. Матюкаться. Семь запретных слов, которых куда больше чем семь.
- Ну они там смотрели этот гараж, и наткнулись на человека. Женщину. Пряталась там, наверное. Тот, что в авангарде, он кричит ей – руки покажи, что бы видеть, что она без оружия, а сотоварищу говорит – тут баба. Женщина, значит. И сотоварищ подсказал – пусть выходит, а она…
Опять он шарит взглядом по земле, слова подбирает.
- Падре?
Говори, Монах, прямо говори, я взрослая девочка, пойму.
- Дочь моя, она, женщина эта, как раз по-испански и говорила. И голос у нее – твой голос. Я не зря спросил как по ихнему «прошу не стрелять». А потом не понятно что, как, но потом стреляли.

Ух... дух захватывает. Вот это поворот!