В ожидании смерти

Три представителя группировки «Грех» поднялись по лестнице на второй этаж и заняли боевые позиции. Один разместился на лестнице, чтобы никто не подкрался с тыла. Второй перебежал в противоположную часть коридора, наблюдая за левым крылом. Третий пошёл в правую часть здания.
– Идём, – тихо скомандовал лидер небольшой команды «грешников» Молот.
Двое других пристроились за ним.
– Не спешим, аккуратно, – медленно двинулся Молот.
– Что мы ищем? – шёпотом спросил Каспер.
– Сказали, что поймём на месте, – ответил без оптимизма Шахматист.
– Обнадёживает.
– Не будем пессимистами, – проговорил лидер, – двигаемся.
«Грешники» без видимых проблем дошли до двух последних дверных проёмов в конце коридора.
– Который наш? – поинтересовался Каспер.
– Правый, кажется, – Молот зашёл в бывшую квартиру.
На полу слева близко к стене лежал труп незнакомого сталкера. Возраст опре-делить не представлялось возможным. Он был крайне изуродован. Во-первых, кожа одрябла и напоминала засохший изюм. Достаточно страшно смотреть на выпитые кровососом жертвы. Во-вторых, многочисленные переломы рук и ног. Они были сломаны аж сразу в нескольких местах. В-третьих, выколоты глаза. Так кровосос обездвиживает свою жертву, чтобы она не смогла убежать из логова, но и не умерла.
– Зона, здесь кровосос, – не выдержал Каспер.
– Сталкера жалко, – посмотрев на тело, прошептал Шахматист. – И ещё… – он спиной почувствовал стоящего позади него кровососа, – он уже здесь.
Хрустнули позвонки «грешника», и сталкер, даже не вскрикнув, упал на пол парализованной куклой. На глаза наплыла тьма. Где-то в спине есть боль, но она ка-кая-то глухая и не совсем такая, какую он ожидал. Ноги не слушались, вообще часть тела находящаяся ниже пояса не подчинялась. Сознание погрузилось в туман, но оно не покинуло его полностью, поэтому уши слышали происходящее.
Когда Шахматист упал, открыв цель, Молот расстрелял в кровососа весь ро-жок. Каспер хотел бросить гранату, но лидер группы остановил его:
– Идиот, Шахматиста убьёшь, а заодно и нас!
Кровосос стал невидимым.
– Вот теперь нам точно хана, – заметил пессимистически Каспер.
Молот поднялся от пола сантиметров на двадцать, после чего его выбросило в окно. Оставшийся «грешник» предпочёл не сопротивляться, застыв в стопоре. Двухметровая гора мышц подошла к нему. Его маленькие глазки из-под выступаю-щей надбровной дуги посмотрели в глаза Каспера испытывающе, а затем дом со-дрогнулся от криков сталкера. Через две минуты тело без питательных жидкостей тяжело упало на пол.
Чьи-то мощные пальцы обхватили запястье Шахматиста. Дышал неизвестный тяжело, словно его нос заложен, или он тяжело ранен или очень уставший.
– Молот, это ты? – позвал «грешник», и зря.
Кровосос недовольно зарычал в ответ. Мощный удар в челюсть сломал её и лишил способности говорить, как и кричать. Невозможная боль резонансом отда-лась во всём теле, достигла апогея, после которого сталкер потерял сознание.
Очнувшись, Шахматист не хотел открывать глаза, пытаясь представить, что находится вдалеке отсюда, но даже затуманенный мозг через ощущения кожи чув-ствовал лежащие неподалеку несколько высушенных тел. Попробовав перевернуть-ся на спину, он возбудил боль в сломанной челюсти, и сознание вновь провалилось во тьму.
Приоткрыв глаза, сталкер увидел перемещающуюся по комнате огромную тень.
– Падла, ничего, раньше меня сдохнешь. Придут другие из «Греха» и нашпи-гуют тебя свинцом, – мстительно со всем возможной ненавистью думал «грешник».
Кровосос словно услышал мысли и повернулся в его сторону. Шахматист тут же отреагировал, закрыв глаза, попытавшись не думать, ведь кровососы обладают некоторыми ментальными способностями. Сон усталости украл его.
Проснулся. Казалось, словно и не спал вовсе. Попытался перевернуться. От-ключился от острой боли в челюсти. Вновь проснулся, нет, плохая идея. Пошарил по карманам и нашёл фотографию, которую хранил близко к сердцу. Посмотрел на неё с трудом. Достаточно темно. Видел лишь приблизительные силуэты девушки, но он хорошо помнил её.
Марина обещала ждать его, хотя и он, и она знали, что это не армия. Уйдя сю-да, возврата назад не будет. Но молодость! Разве она терпит правила? Разве она не хочет романтики и героизма? Парень в Зоне уже год пытается заработать деньги на их совместную жизнь. Почему нельзя пойти работать? Для этого ещё пять лет учиться, а молодость всегда торопится. Сталкер прижал фотографию к груди.
Коричневые глаза, длинные чёрные волосы. Знал ли он, что она сейчас спит в постели с другим парнем, хотя иногда внезапно просыпается и в крике произносит его имя, а тот, другой, не отзывается, ведь у него другое имя? Догадывался. Девуш-ка не верила в его возвращение, в то, что он жив, хотя и сердцем, и душой ждала его день ото дня. Пусть без денег, о которых они грезили вместе, но чтобы любимый, настоящий любимый обнимал её ночью, спал с ней, а не эта жалкая замена ему, за-мена сталкеру каким-то обычным человеком. Все её подруги слюнями и своими вы-делениями от зависти подавились бы, ведь сталкеры для них сродни героям, олице-творение мужественности и вообще настоящего мужика.
Шахматист не заметил, как задремал, пока кровосос не схватил его руку, в ко-торой была фотография. Боль в челюсти или ослабла, или стала просто привычней, а может, дело в шоковом состоянии, но сталкер был при чувствах до момента, когда кровосос сломал его руку. Фотография упала на пол, и тварь в злобе кинула «греш-ника» к батарее, о которую тот ударился головой.
Придя в себя, сталкер не чувствовал себя никем иным, как трупом. Единствен-ное его желание было – найти способ остановить или перегрузить сердце. Зачем оно было у него такое здоровое?
Если не шевелиться, даже не больно. На голове в волосах что-то неприятное, липкое и засохшее. Недалеко лежал осколок стекла. Левая рука не доставала. И тут произошла следующая неприятность.
Оказывается, кровосос наблюдал за ним из темноты. Он подошёл, недовольно ворча, сломал левую руку и вырезал стеклом глаза. Как его сердце выдерживало та-кие нагрузки? Поразительное человеческое тело, будь оно проклято! И вновь небы-тие наплыло на него.
Он очнулся в последний раз. Ощущение смерти обуревало им. Да и как ска-зать, очнулся? Нет ни глаз, ни, в принципе, рук и ног. Не шевельнуться, не оглядеть-ся. Что в сознании, что без сознания – вокруг царила тьма. Сталкер просто чувство-вал, что дышит, а боль слилась в нечто непонятное, напрягающее сердце, которое упорно билось и сохраняло замедленную жизнедеятельность. Да и нервная система частично блокировала боли. В некоторый момент ему стало наплевать на кровососа. Был ли он в комнате, ему всё равно неизвестно и не имеет значение. Сердце вот-вот остановится.
Шахматист, конечно, не хотел умирать, но сейчас выбора не было. В конце концов, смерть не так уж плоха. Жаль, что не удалось вернуться во внешний мир, где любимая, родители, друзья. Ну и дурак же! Какого на фиг он полез в Зону? А что теперь кулаками после драки махать, когда жизнь на краю бездонной пропасти? Тело. Ах, как не хотелось лежать одним из высосанных трупов здесь на полу. Сам нарвался. Хотя бы имя перед смертью вспомнить.
Кровосос приподнял его над землёй. Его ротовые щупальца маленькими зуб-чиками провели по шее, словно проверяя её на вкус, да и его мерзкий язык лизнул по коже. Боли больше не было. Андрей Фёдоров – так его звали во внешнем мире. «Грешник» улыбнулся бы, если бы мог, но у него сломана челюсть. Андрей умирал счастливым и не сожалел, что пришёл в Зону, ведь она дала ему такое, чего не в си-лах дать внешний мир и даже любимая девушка. Он не мог объяснить для себя, что это, но оно заставляло жить при постоянном приливе адреналина, а мощнее нарко-тика нет. Ни Зона нуждается в сталкерах, но сталкеры нуждаются в Зоне, и плевать на идеи группировки, в которой ты состоишь, ведь по сути это один из способов выжить максимально долго.
Щупальца впились в его шею. Как это ни странно, больно не было. Природа и Зона заботятся, чтобы хищники не были убийцами, ведь только убийца причиняет боль, когда убивает. А потом не было ничего, только кровь по сосудам текла не в ту сторону.
И смерть. Ещё один сталкер навсегда остался в Зоне.