Тропа Зоны

Предыдущие части рассказа можно посмотреть тут:

На Зону опустилась тьма. Сталкеры забились в норы, или ютились в лагере. Мутанты вылезали на охоту. Аномалии по-прежнему таили в себе смерть. На ночном небе высыпали мириады звезд, придавая небосводу неописуемую красоту и подтверждая его бесконечность. Светила яркая молодая луна. Зона погрузилась в ночь.
Грин шел молча. В его голове постоянно крутились мысли о гибели друзей, о бессмысленности этой утраты, о том, как больно остаться одному. Тали еще не вернулась с лечения у Болотного Доктора. Грек и Тори стали героями множества баек, что постоянно рассказывались на Скадовске.
Грин горевал. Это было видно по пропитому, до серости кожи, лицу, по отсутствию постоянной улыбки, и по выветрившемуся желанию разговаривать с кем-либо.
Смерть друзей изменила его. Сломала. Многие думали, что сталкер и вовсе перегорел, и теперь ему дорога либо за периметр, либо до ближайшей аномалии. Но Грин был не из таких. Да, он пил и горевал, горевал, курил и пил. Но делал он это не из-за того, что поехала крыша, а из-за дикой боли от потери друзей. Он никак не мог смириться с тем, что их больше нет. Нет больше веселой Тори, готовой на все ради друзей, нет нелюдимого Грека, который даже в хорошем расположении духа много не разговаривал. Ему не хватало Тали, которая всегда была рядом, с первого дня в Зоне.
Грин горевал почти неделю. И с каждым днем он понимал, что должен как-то все изменить, исправить, вернуть. Он хотел, чтобы Грек и Тори воплотили свою мечту, и покинули Зону раз и навсегда, что бы они завели детишек и жили мирно, там, вдалеке от ужасов Зоны. Он хотел накопить денег и забрав Тали, тоже, навсегда оставить Зону в прошлом. Эти мысли крутились в голове день за днем, и он не выдержал. Взяв свой походный рюкзак, он закупился у Бороды и Сыча всем необходимым для дальней вылазки на Север, смазал и почистил старенькую немецкую винтовку, и покинул Скадовск. Грин намеревался добраться на самый север, туда где от радиации и повышенного содержания нуклидов – закипает кровь, туда где негде упасть яблоку из-за обилия монолитовцев, туда, где по заверениям всех и каждого ждет одно – смерть.
Датчик аномалий мирно попискивал, давая понять, что опасностей на тропе нет. Грин шел не спеша, экономя силы. Вдалеке раздался вой голодного пса. Сталкер поежился и прибавил шаг. Сейчас важнее всего было добраться до схрона и переждать ночь. Идти оставалось совсем не много, буквально через сотню метров должен быть неприметный люк, который ведет в бетонную нишу под гравийной дорогой. Это укрытие они обставили с Тори, пару лет назад. Тогда, как и сейчас ночь застала их в Зоне, и им пришлось коротать время в этом схроне. Грин вспомнил, как они играли в карты, рассказывали в тот вечер анекдоты… Как Тори ругалась на вредную привычку курить. От воспоминаний сталкер улыбнулся, но помимо радостной ностальгии, к сердцу подступила боль.
Миновав остаток пути, Грин с усилием отодвинул крышку люка и спрыгнул вниз. Схроном служила маленькая бетонная комната, четыре на четыре метра. Тут был оборудован небольшой столик, лежанка и в небольшую кучу свалено то, что может понадобиться в ходке.
Венцом этой кучи был артефакт. «Душа» висела в воздухе, под самым потолком. Тори принесла ее сюда после того случая с Греком, со словами «Не дай мама Зона, нам снова пригодится эта штука. Но пусть лучше будет. Лучше перебздеть!». И снова к сердцу Грина подкатилась боль утраты. Тори… Почему Зона так несправедлива? Почему из всех, кто бродит по ее землям, она забрала самого светлого человека? Почему не тех мразей что убивают сталкеров из засад и мародерствуют? Почему не главарей группировок, которые отправляют молодых идеалистов на верную смерть? Почему не… Грину захотелось плакать. Он старательно отгонял подступившие к горлу слезы. В отчаянной попытке удержать себя в руках, он достал из кармана камуфляжа сигареты и закурил. А ведь зарекся не курить во время ходок. Но это единственное что спасало его от болючих воспоминаний о подруге.
Еще долго сталкер сидел и курил сигареты одну за другой. После четвертой пришло осознание того, что не плохо бы упасть поспать. Грин установил растяжку на входе в свою ночлежку, и улегся на лежанку, обняв автомат. У него было всего пару часов на сон. Уставший от длительного дневного перехода сталкер уснул почти моментально, не заметив пришедшего на КПК сообщения.

«Грин, я на Скадовске. Борода сказал, что ты ушел два дня назад, так что догнать тебя я не успею. Слышала про Грека и Вику. Ты как? Держишься? Я пока останусь тут, ты там будь поосторожнее и возвращайся скорее. Я ужасно соскучилась! Тали.»

Сталкер прочитал сообщение и выключил коммуникатор. Нет, не сейчас. Он на пол пути к своей цели. Он должен сделать то что задумал и выйти к Исполнителю. Он должен все изменить.
Грин поднялся с лежанки, снял растяжку, наскоро перекусил и выбрался из схрона.
Над Зоной поднималось солнце. Изо рта шел пар, по коже, от озноба пробегали стайки мурашей. Грин задвинул крышку люка, попрыгал на месте, убеждаясь, что ничего не болтается и не гремит, и продолжил свой путь на север.
Первые два часа после выхода прошли без происшествий. Сталкер мерно шел, обходя аномалии и скопления сталкеров. Он минул Янов, минул стоянки Долга и Свободы. Минул множество аномальных полей, богатых на артефакты. Сталкер шел к своей цели, и не думал ни о чем другом.
На исходе третьего часа пути, Грин решил немного передохнуть. Умостившись под невысокой березкой, путник достал из рюкзака натовский сухой паек и принялся трапезничать. Больше всего в таком пайке он любил энергетический батончик. Порой покупал у Бороды их отдельно от рациона и жевал, как только скучно становится. Грин всегда был неравнодушен к сладкому, но эти батончики были верхом кулинарного мастерства натовских ученых.
Вдалеке послышались выстрелы и крики. Грин не обратил бы на них внимания, если бы шум перестрелки не приближался. Наскоро дожевав батончик, сталкер укрылся в небольшой ямке у сплетения корней березки и тополя. Звуки стрельбы доносились с запада, постепенно приближаясь. Кто-то дико кричал и матерился. Послышались взрывы гранат.
Грин натянул на голову капюшон камуфляжа и приготовил к бою винтовку и пару гранат. Он не собирался участвовать в происходящем, но если вдруг его заметят, то нужно быть готовым к драке.
Из кустов слева от Грина, на небольшую полянку выскочило три сталкера. Позиция Грина находилось в небольшой яме у сплетения корней, метрах в тридцати от загнанных до хрипоты бродяг, он прекрасно видел их, при этом оставаясь незамеченным. Двое тащили на себе третьего. Судя по большому багровому пятну у него на груди, жить ему оставалось не долго. Двое других тоже были в крови, но вероятнее всего она принадлежала не им. За спинами сталкеров болтались худые вещмешки, а за плечами – старенькие АК.
Грину хватило одного взгляда на них, чтобы понять, что ребята еще совсем молоды. Никакого снаряжения, кроме вещмешков и автоматов у них не было. Видимо очередная «партия молодняка» решила, что способна достигнуть Саркофага. Смешные.
Сталкеры добрели уже до середины поляны, но внезапно раздался глухой хлопок и бежавший слева бродяга – повалился на землю, негромко вскрикнув. Остальные же споткнулись и упали вслед за ним. Грин усмехнулся, ему всегда было смешно за этот молодняк.
Следом за сталкерами, из кустов показалось четверо вооруженных до зубов бандитов. На рукавах их кожаных плащей красовалась нашивка в виде черного черепа на сером фоне. Они рассредоточились на поляне. Двое – остались прикрывать, держа сталкеров на прицеле, двое других – направились с автоматами на перевес к упавшим и задыхающимся сталкерам.
Грин мог бы им помочь, но связываться одному против четверых не хотелось. Ну успеет он отсечь двоих, ближних. Но тогда дальние успеют обойти его. А если отсечет со своей незаметной позиции дальних, то ближние бандиты закидают его гранатами. Рисковать своей жизнью ради зеленых новичков Грину не хотелось, у него и без того трудная задача. Поэтому он продолжил наблюдать за происходящим, лишь сильнее стиснув от злости цевье винтовки.
Сталкеры, убегавшие от бандитов, совсем выбились из сил. Двое раненных еле слышно стонали, третий хрипел при каждом вдохе, хотя и был цел. Приближавшиеся к ним бандиты поняли, что сопротивления ждать не стоит, а потому спокойно подошли к тому сталкеру что был ближе (пуля попала ему куда-то в спину, и он лежал не шевелясь). Нападавшие спокойно и не торопясь осмотрели его карманы и вещмешок, после чего не церемонясь пристрелили его. Ту же процедуру они провели и со вторым раненным. Третьего сталкера, они подняли и отволокли к ближайшему деревцу.
Грин не любил бандитов. Они устраивали засады, мародерствовали, грабили. И не было на них никакой управы. Не спасали ни налеты, ни выкуривания с насиженных мест. Этой дряни всегда было ровное количество, лишь только сказочного батьки Черномора не хватало, для полной феерии.
Нападавшие собрались вокруг загнанного сталкера, скинули в кучу все барахло которое нашли у него и его убитых товарищей, и начали все это делить.
Сталкеру видимо было совсем не до этого. Из его виска сочилась кровь, лицо было бледнее лица средневековой девственницы, а глаза смотрели куда-то в пустоту.
- Мля, Брончер, так-то хабар не густой. Как делить? Что делить то? Три автомата, один Выверт и два косаря рублей.
- Заткнись Синий. Это не тебе решать, да и вообще пахану надо все отнести, пусть он свое слово говорит.
- Ага пахану, он Вано долг простил. Слабый какой-то у нас пахан, не по понятиям.
- По понятиям или нет не тебе решать. Ты делай свое дело и радуйся, что, жив еще. Кстати, надо бы порешать что с этим делать.
- Че тут порешать, порешить надо.
Бандиты дружно заржали. Они стали складывать награбленное в рюкзаки. Управившись с этой работой, трое из них отошли в сторонку, а тот что звался Синим, достав пистолет – выстрелил в голову бедняге сталкеру. Последний не издал ни звука. Он все так и сидел, упершись спиной в дерево, и глядя распахнутыми глазами куда-то вдаль.
Грин смачно выругался про себя. На ПДА упало три сообщения, которых он не заметил, пока валялся под сплетением корней.
Ему вмиг захотелось наказать этих паскудных людей, которые заради скудного хабара убивают молодых мальчишек. Ведь все они, и сам Грин, когда-то были молодыми сталкерами! Ведь каждый из них мечтал добраться к саркофагу, и не смотря на заверения старых бродяг, они, молодые и зеленые – лезли на север Зоны. Грину сделалось гадко на душе, из-за того, что он не выручил братьев сталкеров. Ведь мог же. Но не стал. И чем он лучше этих бандитов? Не пришел на выручку страдающим. А ведь двое из троих могли бы выжить!
Грин сполз нижу в яму, сложил гранаты обратно в подсумки и поставил винтовку на предохранитель. Он старался отогнать все эти мысли, что лезли в голову. Ему необходимо продолжать путь.
Выждав десяток минут, чтобы не напороться на этих разбойников Зоны, Грин продолжил свою ходку на Север.

До самого вечера ничего не приключилось. Сталкер спокойно добрался до Припяти, успешно обходя все аномалии и людей. Больше всего Грин боялся встречи с людьми. Хабара у него было не много, хотя больше чем у тех троих бедолаг. Однако люди были непредсказуемы. От кровососа в состоянии охоты было больше предсказуемости, чем от людей в Зоне.
Сталкер шел не спеша. От усталости ноги перестали четко слушаться мозг, и, то и дело, спотыкались о всякие неровности на пути Грина. Близился закат, и Грину необходимо было найти ночлег.
В Припяти нельзя оставаться под открытым небом, но и укрытие найти не так просто. Если не наткнешься на патруль фанатичных монолитовцев, то обязательно попадешься на ужин кровососу. Или контролеру. Или химере. Чем ближе к Саркофагу, тем страшнее становились звери. И тем меньше людей тут встречалось.
Размышляя о том, где лучше обустроить свое укрытие, Грин подумал о колесе обозрения. Фонило там с каждым годом все слабее, аномалий не было, да и подобраться незаметно никто не сможет. Отличное место для ночлега, подумал Грин и подойдя к мертвому аттракциону – полез наверх. Он не стал забираться слишком высоко, остановив свой выбор на шестой от земли кабинке.
Скинув рюкзак, Грин с удовольствием вытянул ноги, и погрузился в неглубокий сон.

Ему ничего не снилось, до самого утра. Это вообще было странно, потому что Грину всегда снились яркие и живые сны. Но после того как Тори и Грек пали где-то в Зоне, сталкеру перестали сниться сны. Просто наступали тьма и тишина. И ничего более.
Сталкер лежал в своем гнезде, и ему не было дела ни до пищащего КПК, предупреждающего о скором Выбросе, ни до воя собак и звуков выстрела. Он устал настолько, что ему не хотелось ничего.
Гул нарастающего выброса все же пробудил Грина, застав его врасплох. Оставалось каких-то пятнадцать минут до того, как волна аномальной энергии прокатится по Зоне. Грин опрометью бросился вниз, с колеса, сдирая с ладоней кожу до крови и пытаясь не уронить снаряжение. Уже в последние минуты, он, выломав хлипкую дверь в подвал одного из пятиэтажных, панельных домов, залетел в темноту и сырость помещения. Забившись в дальний угол подвала, сталкер включил фонарик и принялся разводить костер. Благо сырья для пламени в старом подвале оказалось много, и уже через пару минут глаза сталкера слезились, от окутавшего подвал дыма.
Выбросы Грин переживал легко, никогда особо не мучаясь. Максимум что с ним происходило, это приступ дикой сонливости, обрушающийся волной цунами. Сталкер пытался бороться с этим, но у него плохо выходило. Наконец, поддавшись соблазну, сталкер потушил костер и соорудив небольшую лежанку из старых деревянных палет, уснул. В этот раз сон не шел долго. В голове крутились воспоминания, которые до боли в сердце накатывали и не отступали. Грин проворочался около часа, и лишь после того как кончился Выброс – смог заснуть. И на этот раз ему приснился сон.