Скрип ржавых петель

Она появилась неожиданно. Тихо скрипнув дверью заржавевших петель, Она тихонько подошла сзади, и нежно положив руку ему на плечо спросила: «Помнишь?».

Нет. Он не помнил. Но в тот момент, когда Её рука опустилась на его плечо, в его голове и душе пронёсся ураган. Он не спеша обернулся, стараясь не подавать вида, что в его внутреннем мире только что пронеслась «Катрина», сметая всё на своём пути.

- Помню. — неуверенно пробормотал он.
- Ты хороший! — нежно, но уверенно заявила Она.
Он усмехнулся. Хороший? Ты ведь меня не знаешь. Я скалюсь. Я злюсь. Я не люблю всё то, что любят другие. Я просто такой.
- Всё равно! Хороший! — настойчиво проговорила Она, не снимая руки с его плеча.

Глупая. Но… Он прислушался к себе. А когда он был таким же глупым и наивным? Давно. А почему? Потому что мир его разучил делать глупости и верить людям. Потому что… Он робко взглянул на неё. Её яркий силуэт светился в его мрачном мире. Дверь, которую Она отворила, с гулким грохотом рухнула, наполнив его мир запахом весенних цветов и пением птиц.
Она подошла к окну и с улыбкой на лице дёрнула за шторы. Ветхая ткань рассыпалась, и порыв свежего ветра распахнул старые ставни. Она смотрела не него, а он лишь исподлобья наблюдал за её действиями.

- Как Ты вошла? Я был заперт изнутри!
- Разве?
- Я так думал…
- Зачем закрылся?
- От людей.
- Но я открыла.
- Ты не такая.
- А какая?

Он осмелился поднять глаза на Неё. Силился вспомнить, говорил ли ей, как открыть эту старую дверь на ржавых петлях, что отделяла его мир от жизни. Силился и не мог.

- Ты другая. Ты пахнешь… счастьем. И весенними цветами. Ты пахнешь свободой. Пахнешь … сиренью. И крыжовником.
- Разве?
- Определённо.
- И что дальше?
- Я не знаю. Не ждал тебя. Не готов был, даже не прибрался — он окинул взором свой мир — здесь. А как думаешь Ты? Что дальше?
- Я тоже не знаю, но мне интересно, что будет. С нами.
- С нами?
- Да.
- Но… — в его голове и душе снова бушевала «Катрина». Он снова посмотрел на Неё.
- Молчи. Просто побудем в тишине.

Где-то вдалеке всходило солнце, заставляя низкие облака переливаться оттенками рыжего и фиолетового. В воздухе пахло сиренью. И крыжовником.