Холод Катакомб

Багряно-красное солнце вальяжно поднималось из-за широких крон деревьев, лучами света разгоняя тени обратно в их подземные норы. Грозно ухнуло нечто, укрывающееся в беспросветной чаще леса, и, скрипя ветвями, уползло в неизвестность; мутный силуэт мелькнул в густой листве, но тут же, будто наваждение, растворился в темноте. Лёгкий утренний бриз волной прошёл по окрестностям – весело, и в то же время как-то обречённо, зашумел листвой; мягким одеялом окутал брошенные людьми постройки, нежно щекоча небритую кирпичную кладку; поигрался с прогнившими насквозь оконными рамами, скрипом распугав всю мелкую живность, копошившуюся в поисках съестного.
Хоккеист всё ещё лежал на старом, но верном спальнике, не желая прерывать нирвану воображения. В голове, всё еще свежие, крутились образы сиюминутного сна – такие приятные, что ради них хотелось забыть обо всём на свете. Но постепенно сладостная нега рассеивалась, возвращая в мир такую привычную обыденность, и он открыл глаза, которые сразу же заволокла прозрачная дымка послесонного блаженства. Ещё тусклые, но постепенно набирающие силу, лучи света уже начали неравную борьбу с тьмой – недавний полумрак комнаты сменился лёгкой освещённостью, пыль каскадами звёзд летала по комнате. Одинокий шкаф, подпирающий дверь, в свете утра начал казаться уже не таким надёжным; стали видны старые дыры, подпалины и трещины, избороздившие деревянное тело; ржавые петлицы из последних сил сдерживали отрываемые бессердечной гравитацией двери.
Хоккеист лишь грустно покачал головой и сел, упершись спиной в холодную стену. Небрежно подтянутый рюкзак цвета хаки лязгнул банками и, под аккомпанемент резиновой молнии раскрыл своё нутро. Вскоре на полу уже вовсю трудилась на благо сытых желудков полевая кухня: шипела горящая таблетка сухого спирта, скворчал говяжий паштет, щедро одаривающий повара ароматом свежего мяса. Языки огня игриво лизали портативный алюминиевый таганок, который уже начала забирать ржавчина, потрескиванием перебивая похрюкивание на улице.
Сталкер выглянул в окно, чтобы получше разглядеть издающее звуки существо. Им оказалась свинья, наверное, самая обыкновенная – розовато-серая, с порванным пяточком и скрюченным хвостом. В этих местах это была явно не самая редкая тварь и, тем более, не опасная. Те же бродячие коты, не говоря уж о их мутировавших сородичах, были гораздо страшнее. Такая разве лишь демаскирует – да вот никто в шпионов-диверсантов не играет, ибо не умеют.
Вскоре с едой было покончено и пришло время собираться к выходу, когда Хоккеист услышал визг свиньи с улицы. Он осторожно посмотрел на улицу – хрюшка, испуганно дергая мордой, убегала по асфальтированной дороге от двух собак особо пугающего вида. Обе были лысые, покрытые редкими волосками только на загривке и морде, на коже были видны старые рубцы, оставленные, наверное, другими собаками. Остального было уже не увидеть, однако воображение живо дорисовало картину, вытащив из памяти кривую пасть, заполненную грязными зубами, да пустые, лишённые глаз, глазницы.
Бежавшая впереди псина, грозно рыкнув, прыгнула на спину убегающей животине, зубами вгрызаясь ей в спину. Пронзительный визг заставил редких птиц сорваться с ближайших деревьев; свинья упала, дергающимися ногами поднимая дорожную пыль; второй слепой пёс уже подоспел к ней, одним щелчком челюстей перегрызая шею. Всё – некогда живая свинья превратилась в необработанный кусок мяса, пищу для более сильных и приспособленных. Собаки принялись вырывать из её тела куски мяса один за другим, обагряя землю ещё тёплой кровью; через пару минут они, удовлетворённо урча, двинулись в сторону леса.
Сталкер грустно хмыкнул и пошёл к выходу. Отодвинув старый шкаф, который отчаянно скрипел, пытаясь не развалиться от такого грубого обращения, открыл железную дверь и вышел в коридор.

Институт, или училище – сейчас уже было не разобрать – остался далеко позади. Хоккеист одиноко шёл по дороге, минуя заброшенные хрущёвки, в которых кто-то постоянно копошился и сверлил облачённую в спортивную куртку спину. С другой стороны от дороги стояли ржавые остовы машин, будто бы заботливо отодвинутые с дороги великаном; за ними раскинулся такой родной и такой страшный берёзовый лес, давно ставший обиталищем для самых страшных монстров, что только способна вообразить себе мать природа. Многие «философы» в один голос заявляли, что самым страшным монстром на этой земле является человек. В чём-то они правы – ни одно живое существо не способно так радикально уничтожать всё, что видит, но… Любой из них затыкался, как только приходил сюда и видел то, что сотворила природа, небесные силы, инопланетяне или сам Ктулху, мать его дери. На руинах человеческой цивилизации выскочила буйная династия таких тварей, которым бы позавидовал самый извращённый разум, и люди тут стали не самой страшной силой. Да, среди них попадаются и бандиты, и психопаты, но их-то можно легко убить. По закону военного времени. А что делать с очередной образиной в три человеческих роста, одним ударом перешибающей вышки электропередач? Идти на неё танковой дивизией? К сожалению, таких тут не было. Были, но сплыли.

Солнце уже стояло в зените, когда сталкер увидел вдалеке дымок, поднимающийся от большого кирпичного дома, стоявшего на яркой поляне, покрытой свежей травой. Уже отсюда можно было заметить человека, курящего сигарету и угрюмо смотрящего вдаль. Рядом с ним стоял автомат Калашникова, небрежно прислонённый к стене – больше знак предупреждения, чем действительно оружия боя. В нём не было необходимости. От маленьких тварей всегда можно отбиться из пистолета, от крупных – спрятаться в здании. Да и на большинство людей такой автомат не произвёл бы сильного впечатления.
Здание занял известный в этих местах скупщик. Здание вмещало в себя и забегаловку, и гостиницу, и торговый центр – не такой уж и большой был пассажирооборот, чтобы распыляться на более специализированные заведения. Со стороны оно выглядело как обычный одноэтажный дом, которые часто можно увидеть в небольших городах с незастроенными старыми районами; деревянная крыша, провалившаяся прошлой зимой под тяжестью снега, зияла чёрным провалом; замурованные окна для пущей надёжности были закрыты стальной решеткой; на месте некоторых из кирпичей были видны аккуратно пробитые бойницы – на случай осады; одна стена была покрыта сантиметровыми бороздами когтей, и явно намекала на то, что даже в этих, в целом, мирных местах можно встретить всякое. Хоккеист прошёл мимо охранника, жестом поприветствовав его – уже пожилого мужчины в охотничьем комбинезоне с сорванной нашивкой на рукаве – и, открыв дверь, оказался в здании питейной. Керосиновая лампа тускло освещала комнату; стоящий в углу стул, больше напоминавший кустарное орудие пытки, был накрыт старым пледом со львами; около него, будто не решаясь сесть, стоял человек в военной форме и с лицом истинного урки: узкий лоб с вечно скошенными бровями, бритый череп и мощная, словно броневая плита, нижняя челюсть. Единственным, что могло отличить его от пропитого скинхеда, была искра разума в глазах. Такие люди, нестандартные и обманчивые в своей наружности, встречались тут повсеместно – чего только стоили только бандиты одного местного авторитета, то ли Грача, то ли Скворца. С виду серьёзные и прекрасно собранные ходоки, а на деле – отмороженные упыри, промышляющие грабежом и разбоями. Что ни говори, а приспосабливаются. Ведь вышибала с пятнадцатью годами в колонии строгого режима выглядит гораздо внушительнее, чем бывший учитель физики.
Комната была одновременно и коридором, и сторожевой будкой – на это намекала приваренная к стене шконка с сальным одеялом, которое чаще использовалось как матрас. Несколько дверей вели в подсобные помещения, и были вечно закрыты на амбарные замки. Ходила легенда, что за одной из дверью торговец припрятал спуск в бомбоубежище на случай непредвиденных ситуаций, однако либо это был обыкновенный миф, либо торговец обладал отменной выдержкой – уже пару раз это место должны были разрушить мутанты и прочие вурдалаки, и лишь благодаря удаче и смекалке удавалось продлить срок жизни его посетителей до следующего налёта. Единственная дверь, которая была не заперта, закрывала путь в бар – как его не без доли иронии называли местные. Скорее, это место можно было сравнить с пельменной в Мытищах – такое же грязное и пыльное место с безвкусной кашей вместо еды. Но, как говорится, что есть то есть – и за пару лет в Зоне люди привыкали даже к таким свинским условиям, ибо другие варианты были ещё хуже. Имелся также проход на чердак, однако с дверью его можно спутать только с перепою. Там обычно вечерами отдыхали те, кому не находилось места в общей спальне – обыкновенно, молодёжи или совсем уж перебравшей алкашне.
Хоккеист немного потоптался у прохода и за руку поздоровался с охранником, проявляя элементарную вежливость. То кивнул, показывая, что не возражает его проходу, и сталкер зашёл в бар.

- Ребята, я вам сейчас такую историю расскажу – закачаетесь! – Встретил Хоккеиста в лоб местный социум. Точнее, не весь, да и фраза к сталкеру не обращалась – сидевший за столом грузный мужчина в кожаной куртке, от которого неуловимо веяло чем-то грузинским, толкал застольную речь. – Вот помните, того негра, из Лулумбы? Так вот, собирались мы, значит, за артефактами, а он с нами попросился – ему деньги нужны были. С ему и говорю, мол, так и быть – я не против, пусть только возьмёт что-нибудь потяжелее, места мутантами кишат.
- Это когда вы к Цирку ездили? – Подал голос брюнет с длинным носом, сидевший с другой стороны стола и гипнотизировавший стакан.
- Да нет, это раньше было. Слушайте дальше. Вот всё уже готово – заводим машину, стволы проверяем, а его всё нет и нет. Думаем без него ехать, и тут он выбегает из-за холма с огромной такой сумкой. Я её открываю, и ба – там «Муха»!
Один из слушателей прыснул носом, еле удерживаясь, чтобы не расплескать только что выпитую воду. Грузина это не смутило и он продолжил.
- А я ему говорю – кто тебе «Муху» взять сказал? «Так вы мне сказали»! Я в непонятках – до такого не допивался, трезвничал до ходки. Он поясняет – «Ну, взять что-нибудь потяжелее». А я ему чуть не кричу – у вас там в Африке на перестрелку с миномётом ходят?!
Два сталкера уже начали сползать под стол от смеха. Остальные прятали невольную улыбку за кулаком.
- А вот сейчас добью. – Продолжил рассказчик. – Он надулся, конечно. Молодой ещё, ранимый. Я это вижу, ну и решаю сгладить острые углы. Спрашиваю – «Надеюсь, гранаты не взял?» и опускаю руку в сумку…
Уже даже самые крепкие и невозмутимые слушатели перестали сдерживать смех – начал брать своё градус. Хоккеист и сам не стал скрывать улыбки, но дальнейший разговор слушать не стал и направился к скупщику.
Тот, к счастью, никого не принимал – каким бы не был торговец необходимым человеком, очереди к нему выстраивались редко. Основным торгом оставался бартер, и в такие места ходили либо для того, чтобы провести серьёзную сделку, либо чтобы узнать о работе – единственное место, где можно было не бояться, что тебя кинут, были именитые скупщики. Мощные группы могли предложить гораздо большие суммы, но и убить человека могли относительно легко, особенно если он узнавал что-то лишнее.
Скупщиком оказался невысокий и объективно толстый человек лет 70-и, с огромной плешью на затылке и красивыми (когда-то), пышными усами. Свой ларёк он расположил в полуподвале, где держал свой главный склад. Судя по всему, в свободное время он был не прочь повозиться с оружием – у дальней стены стоял железный верстак, на котором, в окружении инструментов, возвышался на рукодельном пьедестале автомат с таким количеством обвесов, которому бы позавидовал бы самый богатый оружейный коллекционер. И, зная важность оружия в Зоне, можно было догадаться, что всё в этом оружии было сделано для пущей смертоносности – пусть и своими руками.
- Приветствую, сталкер. Как там тебя – Харламов? – Поприветствовал Хоккеиста торговец и отложил в сторону тарелку с обглоданной куриной ножкой. – Или…
- Хоккеист. И тебе не хворать, старый волк. – Кивнув головой, сталкер сел на любезно стоящий стул. – Как дела на мировой бирже?
- Доллар скачет. – Притворно вздохнул торговец. – Вот думаю, поднимать ли цены… Так за каким делом ты пришёл?
- А я думал, что мы вначале хотя бы поговорим по душам. Нет в вас, товарищ, искры общительности.
- Я столько людей за один день через себя пропускаю, что хочешь – не хочешь, а от человеческих рож воротить начнёт.
- Ну, тут я могу только психолога посоветовать. Деньги у вас есть, можете на пару сеансов записаться.
- Уж лучше в секту, чем к психотерапевту. – Отмахнулся торговец. – Однако, опустим пустую болтовню. Не привык я общаться в таком ключе. Итак, что хочешь?
- Смеяться пять минут.
- Знаешь, ты начинаешь действовать мне на нервы. Лучше иди подёргай их у своих собратьев по разуму, там, в баре.
Лицо Хоккеиста сразу приняло серьёзное выражение состоятельного и делового человека. Он полез в карман и достал оттуда завёрнутые в целлофан листы бумаги, на которых были изображены стёршиеся со временем схемы и планы.
- Это я нашёл неделю назад в паре километров к северу отсюда, на двух обглоданных трупах. У меня память абсолютная, но я этих мест не помню.
Торговец заинтересовано взял листы и внимательно осмотрел их со всех сторон. Угасающего зрения для того, чтобы разобрать блеклые контуры ему не хватило и он достал из стола очки. С ними дело пошло быстрее, и торговец обратился к стоящему рядом ноутбуку. Через пять минут он с озабоченным лицом повернулся к сталкеру.
- Не знаю, не знаю. Очень похоже на какой-то военный объект, но в базе похожего нет. На телах было что-то ещё?
- Да. – Хоккеист извлёк из нагрудного кармана портативный КПК и протянул его скупщику. – Человек уже мёртв.
Смерть сталкера в Зоне – привычное явление. И часто, единственное, что от него остаётся, это информация на ПДА. Когда-то всё нужно было пробивать напрямую через администрацию сети, но вскоре это им надоело и они подвезли проверенным торговцам дешифраторы, способные снять пароли с ПДА погибших. Иногда это стоило денег, иногда торговцы помогали по доброй воле, или становились совладельцем имеющейся информации. В случае с Хоккеистом, его вполне устраивал третий вариант.

Скупщик заинтересовано листал КПК, иногда обращаясь к ноутбуку. Хоккеист нервно дёргал ногой в такт музыке, доносившейся из бара, хотя музыкой эти блатные завывания назвать было сложно. Прошло уже пятнадцать минут с тех пор, как торговец принял устройство – и до сих пор он молча анализировал найденную информацию. Мысленно сталкер похвалил себя за привычку не носить часы – время протекало не так медленно, как могло.
Ноутбук негромко пискнул, выводя сталкера из транса. Он посмотрел на торговца – тот постукивал по столу карандашом, водя мышкой по столу.
- Сложный шифр? – Поинтересовался у того Хоккеист, собравшись для разговора.
- Нет. – Озадаченно ответил торговец. – Но такого бардака в каталоге файлов я не видел с тех пор, как чистил машинку у одного якута. Хаос. Однако что-то я всё-таки нарыл.
- ? – Спросил Хоккеист, не произнеся ни слова.
- Я нашёл у него карту с отметками. Вполне вероятно, что это может быть связано с тем, что мы ищем. – Торговец протянул сталкеру КПК.
На экране разместилась дрянная карта, нарисованная от руки. На ней светились три ярко-красные точки с еле-разборчивыми подписями. Под двумя было написано «Вход», под другой – «Схрон в доме».
- Ничего не смущает? – Задал вопрос торговец, забирая коммуникатор обратно.
- Там нет выхода?
- Нет, дурак… Хотя, в твоих словах может и быть рациональное зерно, но я говорю не об этом. Там, где ты нашёл тела, не было дома поблизости?
- Кажется, был. – Задумчиво ответил сталкер. – Я не уверен точно, но… вроде да, где-то за деревьями было что-то похожее на лесничий домик.
- Понимаешь к чему я клоню?
- Есть немного. Ты предлагаешь мне вернуться туда и внимательно осмотреть все кусты на наличие роялей?
- Каких, мать твою, роялей? А… Ты про это. В целом, да. Я не нашёл явных намёков на то, что спуск в этот бункер будет именно там, однако опровержений не нашёл тоже. Спецов напрягать пока не стоит, так что на твоём месте я бы хотя бы попытался понять, то ли это место.
- Мда, у меня дурное предчувствие. – Состроив грустную гримасу, протянул Хоккеист.
- С чего бы это?
- Чувство, будто я прямо сейчас нахожусь в дерьмово написанной книге под авторством какого-нибудь школьника. Иди туда – не знаю куда, найди то – не знаю что. Примитивные сюжетные повороты.
- Не всем суждено стать героями с большой историей, так что, видимо, это твоя судьба. – Попытался прибодрить сталкера торговец. – В любом случае, ты не в книге, а в реальном мире, и в этом мире есть одно место, куда неплохо было бы сходить.
- Неплохо было бы дать деньги за информацию. – Поправил его Хоккеист. - Кто знает, может там сверхсекретная лаборатория, в которой проводились запрещённые эксперименты, и как только я оттуда вылезу, ты отправишь туда толпу ищеек. Или даже не я, а кто-то другой.
- А может быть, там будет простое бомбоубежище с нестандартной планировкой. Или погреб винный. – Пожал плечами торговец. – И мне что, на тебе или, не дай бог, ещё и на других обанкротиться?
- Ну и хрен с тобой, старый волк. – Раздражённо отрезал Хоккеист и поднялся со стула. – Давай сюда карту. Тут я промолчу, но документы получишь лишь по двойной цене. Точка.
Сталкер открыл дверь и вышел из комнаты. Торговец лишь хмыкнул тому в спину.