Понять и простить

- Вкуснятина! - сказал Денис с полным ртом еды. - Интересно, как они их здесь делают? Нигде вкуснее беляшей не видел.
- Из бомжей, наверное, - вяло отозвался Миша и не спеша отхлебнул из пластмассового стаканчика кофе.
- Да иди ты! Лишь бы аппетит испортить, - сержант Денис Ветров примкнул головой к окну.

В свете фонарей показывались снежинки, кружась, падали вниз. Пышное одеяло расстилалось по всему пространству. С улицы просачивался звонкий женский голос, который напоминал об отъезде автобуса из Орши в Минск через двадцать минут. На платформе стояли люди в тёплой одежде, топтались на месте и пускали изо рта пар.
- Какие мы нежные, - прапорщик Михаил Шумилин зевал и ловил краем уха радиопереговоры. - Что-то мне кофе совсем не помогает. Ненавижу ночные.
- У нас есть ещё немного времени. Можешь поспать пока, а я разбужу потом.

Прапорщик почувствовал вибрацию в кармане, достал телефон и сонными глазами уставился в экран.
- Хм. Помнишь Витьку, который на пенсию недавно ушел?
Сержант задумался, но вскоре его лицо засияло улыбкой.
- Хороший мужик. Пошутит, поможет в любой ситуации. А на свою жизнь никогда не жалуется. Как его можно забыть?
- Ага. Короче, отправил мне сообщение, просит завернуть к нему на объект. Пацана какого-то поймал за воровство и хочет, чтобы мы его просто шуганули. - Миша допил кофе, положил стаканчик в целлофановый пакетик и закинул в бардачок.
- Что значит “шуганули”? – нахмурил брови Денис Ветров. – Пускай сам шугает. Мы можем задержать, если нужно.
- Э, молодёжь, - повысил тон прапорщик Шумилин, - бензин жалко? Работай. Рули на стройку на помощь бывшему коллеге, про которого ты только что говорил тёплые слова.
- Ладно, не бубни.

ВАЗ 2172 бело-синего цвета с наклейкой “МIЛIЦЫЯ ОРША” и эмблемой департамента охраны в виде филина с золотым ключом катился по дорогам. Закрывались многие заведения. Редких прохожих подгонял мороз. Небольшой городок, в котором жизнь всегда протекала спокойно, теперь казался почти вымершим.
- К завтрашнему дню навалит так, что не проедет никто, - сержант остановил машину перед светофором. – Не припоминаю, чтобы в прошлом году было столько снега.
- Да зимы настоящей уже давно не было, вот она и отыгрывается теперь за всё время, - прямо на глазах Шумилина набухала пена, закрывала всё вокруг. Ему казалось, что даже если лишить город электричества, то этот белый свет всё равно выдержит натиск ночи.

Машина проехала вдоль длинного забора. Перед глазами сотрудников мелькал разрытый двор. Виднелись голые кирпичные стены и куча разбросанного хлама.
- Они этот торговый центр походу всю жизнь будут строить, - буркнул сержант, подъезжая к шлагбауму, - мы с Ларисой так мечтаем о магазине рядом с домом. Мне тут два шага до него. Спустился на лифте, минута – и ты стоишь с пивом в руках на кассе. Красота. Эх...

Поднялся шлагбаум. В маленькой будке показался пожилой мужчина в синей куртке и капюшоне, махнул рукой. Милицейская машина въехала во двор и остановилась. Витя был таким, каким его помнил Денис и Миша: жизнерадостный, полный сил и жирового запаса. Крепкой хваткой сторож встретил бывших коллег.
- Рассказывай, Витя.
- Короче. Малец пробрался на объект, спёр железяк немного и был пойман, когда попытался перелезть через забор, - сторож спешно шагал в направлении зелёного вагончика и жестом звал за собой милиционеров. – Я с ним поговорил – вроде нормальный, ничего серьёзного не натворил.
- А от нас что конкретно требуется? – раздражённо спросил Денис, чувствуя, как мороз щекочет тело.
- Пацан нормальный, не нужно ему жизнь ломать. Но поговорить бы с ним. У вас форма внушительнее выглядит. Меня, конечно, он тоже понял и просил прощения, только я хочу быть уверен, что этого шкета завтра не поймает ещё кто-нибудь.
- Ты что, к нему в отцы записался? – хохотнул Шумилин.

Внутри было тепло. Ворюга с испуганным выражением лица сидел на мягком диванчике и шмыгал носом. На щеке виднелся мокрый след. Прапорщик подошел к нему.
- Как зовут?
- Никита, - выдавил он писклявым голоском.
- Никита, почему воруешь? – спросил Миша, глядя на набитый всякой ерундой рюкзак у него под ногами.
- Собираю понемногу железо, потом продаю.
Милиционеры выяснили, что проживает он с бабушкой на улице Феликса Дзержинского. Пенсия маленькая, а родители его кинули и живут за границей. Никита хотел помочь бабушке, бегал по стройкам, воровал барахло и получал за него мелочь. Пытался сперва заработать честным трудом – обманули. Пришлось идти на такой поступок. О содеянном искренне раскаивается и слёзно обещает больше не делать так.
- Попал ты, парень. Поднимайся, - как можно строже попытался произнести Михаил Шумилин, но словил себя на мысли, что не хочет этого мальчика даже отчитывать.
Милиционеру стало жаль Никиту, потому что он рос без отца, потому что в своей жизни Миша повстречал многих таких ребят, которым просто не повезло.

Пацан был удивлён, когда узнал, что его везут домой, а не в отделение. Милиционеры группы задержания департамента охраны сопроводили его до самой квартиры. Им открыла дверь женщина лет шестидесяти, выслушала прапорщика и очень разозлилась на внука. Мальчик с опущенной головой прошел в комнату, а хозяйка квартиры поблагодарила сотрудников и предложила поужинать, но у ребят заканчивался перерыв и они спешили работать.

С того момента годы пробежали незаметно. Михаил часто проезжал на служебной машине по этому району и кидал взгляд во двор многоэтажного дома, ожидая увидеть знакомое лицо, но Никита больше не встречался. Михаил искренне надеялся, что пацан встал на правильный путь. Прапорщик помнил ещё и других ребят. Не все из них воспользовались шансом избрать верную дорогу… Но Миша каждый раз надевал эту форму с той мыслью, что даже если ему удастся в этом огромном мире пробить лучик света лишь к крохотной песчинке, то уже он делает свою работу не зря.