*** (пока без названия)

Серые тучки, моросящий дождик, легкий ветерок. Тихий осенний вечер в обычном городском парке. Едва шумят листвой деревья, ветер срывает едва держащиеся пожухлые листья. На потрескавшемся асфальте небольшие лужицы. Тишина и покой мирного осеннего вечера нарушается внезапным порывом ветра, сорвавшим еще больше листьев. Резко набежали тяжелые тучи, сверкнула молния, прогремел гром, на землю стали падать редкие тяжелые капли дождя, перерастая в сплошную стену ливня.
Через парк бежал человек. Лицо его скрыто капюшоном длинного плаща, камуфляжные штаны по колено мокрые, на берцах прилипшая листва и грязь. В одной руке у человека был нож, в другой пистолет. Оглянувшись на бегу, он дважды выстрелил почти не целясь, ловко достал пустой магазин и вставил полный, из подсумка на правой руке. Последний магазин, двенадцать патронов.
А за человеком бежали три пса. Три необычно здоровых пса.
Человек бежал по пустынному парку давно покинутого города, оборачивался, чтоб сделать один-два выстрела, сбивая этим дыхание и замедляясь. Он бежал как мог быстро, легкие горели огнем, ноги налились свинцом. Псы не отставали. Человек пронесся вдоль рядов старых лавочек к заброшенной сцене, одним прыжком оказался на площадке. Заскользив по влажным доскам площадки, он развернулся, упал на колено, и, затаив дыхание, вскинул пистолет.
Время растянулось…
Первый пес медленно взлетает на сцену. Выстрел. Пуля вылетает из ствола и пробивает толстую шею зверя. Тело его дернулось в полете, зверь упал на доски и, захлебываясь кровью, захрипел
Второй пес, второй выстрел. Мимо. Пес приземлился на сцену и совершил второй прыжок. Метил в горло человека. Но человеку повезло, пистолет оказался на уровне пасти. Затворная рама вернулась в изначальное положение, патрон дослался в патронник, боек ударил по капсюлю. Выстрел. Пуля влетает в пасть и выходит из затылка. Тот больше не сможет жить. Напоследок челюсти мертвого пса стиснулись на руке с пистолетом.
Третий пес вскочил на помост…

Боль пришла в укушенную руку. Течение времени вернулось в нормальное русло. У меня не было времени снимать тело с руки. Ровно как и времени встать. Труп пса завалил меня на спину. Свободна осталась лишь левая рука с ножом. Пес в отличие от собрата не прыгнул сразу на меня, а стал бродить кругами, скалясь и рыча. Он был готов прыгнуть на меня в любой момент.
Я перебирал имена богов.
Сверхдоза адреналина покинул мою голову, сдав место тупой боли в укушенной руке. Сука, новый плащ! Не дай боги порвался – всех вырежу!
Меня спасло чудо. А может и еще что-то.
Вспышка и грохот. Молния ударила в одно из окружавших сцену деревьев, и то с оглушительным треском подломилось и упало.
Ровно на прыгнувшего на меня пса.
Ножом разжал челюсти укусившей меня твари. Плотный кожаный плащ выдержал клыки, а вот кость вряд ли. Походу перелом. Ничего, я и с левой стрелять умею. Главное сейчас добраться до людей.
Сообразив простейшие шины и примотав их к руке обрывками футболки, я накинул пальто на плечи и заспешил через парк, игнорируя боль в руке. До ближайшей стоянки было километра полтора, минуя этот парк и несколько улиц. Пустынных улиц с полуразрушенными зданиями, начинающие зарастать растительностью. На этих улицах было не в пример опаснее, чем на поле боя в одних трусах. И дело не в тех тварях, что бродили почти везде, наоборот, они старались не заходить в города. Дело в самой опасной и коварной твари – человеке. Город заняли люди, причем постоянно воюющие между собой. Несколько фракций, мелкие кланы и банды, одиночки, ищущие наживы. Хотя последние долго не живут. В зданиях полно снайперов, в подворотнях могут притаиться танки – тяжеловооруженные бойцы в прочной броне. Плюс постоянные патрули и дозоры. Извечный контроль территорий. Людей без оружия можно встретить в местах, именуемых стоянками – зачастую это подвальное помещение, в котором располагается бар, магазин и нечто вроде гостиницы. Такое место считается нейтральной территорией и любые конфликты здесь и на прилегающей территории – около двух-трех сотен метров от стоянки запрещены. Нарушителей этого правила убивали на месте сторожа.
Дабы лишний раз не портить нервы перебежками по зданиям и ожидать подарок от снайпера, я спустился в подвал. Он был единым на всю улицу, пара ответвлений выходила и к соседней, но все равно мне придется выходить на поверхность. Местную подвальную сеть я знаю вполне сносно, часто тут бродил. Быстро добравшись до нужного мне входа, я нырнул во тьму подполья.
Одно время умельцы составляли карту подвальных сетей города, но в один момент куда-то пропали. Заблудились. В городе многие подвалы двух- и даже трехъярусные. То бишь спустившись в один подвали не найдя в нем выход к соседнему дому, есть возможность найти вход на ярус ниже и пройти там. Второй ярус, кстати, является единым, но достает не везде. Да и местами он обрушен или затоплен.
Пройдя по вешкам в нужную мне сторону, осторожно выглянул из подвала. Вроде никого. Скоренько прошуршав несколько комнат по первому этажу здания, я перемахнул через окно и пустился через пустынную дорогу к зданию напротив.
Едва успев добежать до двери, я упал в сторону, укрываясь за стеной. Правую руку обожгло болью, упал я неудачно, на нее. Снова старый знакомый промахнулся. Пуля снайпера отколола уголок стены, но меня не задела.
- Акелла снова промахнулся! – крикнул я из подвала. Ответом мне была вторая пуля. Кажется, он пытался достать меня рикошетом.
Значит, пора давить тапки.
Двигаясь по подвалу, я размышлял о жизни. Девушки нет. Места нет. Чем занимаюсь? Брожу по кинутому городу и собираю то, что может показаться полезным. Лезу во всякую жопу. Пытаюсь выжить. Кто-то называет нас сталкерами, но я такое слово не люблю. Я больше просто бродяга. Нет дома, постоянно меняю местоположение. И единственный, кто меня всегда ждет, это этот самый снайпер. Вот уже месяц я бегаю через парк на склады, там можно найти много полезных штук. Я, к примеру, нашел там транспорт, теперь пытаюсь сделать так, чтоб он ездил.
С этими мыслями я добрался до последнего, внутреннего кордона стоянки. Двое сторожей охраняли выход из подвала, находящийся на территории стоянки. Поздоровавшись с ними, я зашел в дверь, ведущую в предбанник стоянки.

Короткий коридор и три двери. Я выбрал ту, на которой было написано «Общая комната».
Внутри как обычно было шумно. Бар он и есть бар. Я направился сразу к стойке.
- Чего тебе, мужик? – Бармен вырос за стойкой, готовый подать мне что я пожелаю. За определенную плату, конечно же, установленную заведомо негласным договором.
- Мне бы пивка и медпомощь, – Я достал из-под плаща руку. Наскоро примотанные шины из не очень ровных веток и неестественный изгиб там, где его не должно быть.
- Люд! Люда! – К стойке подошла миловидная женщина лет тридцати, не более. – Отведи его к медикам.
Люда кивнула и открыла невидимую в стене дверь. Я пошел за ней. Коридор шагов в двадцать, за ним еще дверь.
- Тебе сюда, - почти вежливо пригласила Люда.
Я зашел в помещение. В нос ударил запах лекарств. Прямо напротив двери стоял старый стол, у одной стенки кушетка, половина помещения была отделена белым занавесом – кажется, операционная.
- Снимай плащ, – сразу же скомандовал медик.
Я повиновался. Сняв шину, медик принялся осматривать поврежденную руку. Внезапно мир померк, от резкой боли я невольно вскрикнул. Зато теперь кость на месте. Доктор примотал шины на место, но уже адекватные шины адекватными бинтами, и отпустил восвояси.
- Советую пока что подержать руку в покое, лучше всего вообще никуда не выходить. На счет оплаты к бармену, – напоследок сказал он.
Как только я вышел в общий зал, у стойки сразу же нарисовался бармен.
- В общем так. За обслуживание в нашем широкопрофильном медцентре много не возьму, оплатишь только шину и бинты. Это три с половиной сотни. Ну и на чай доктору, – он корыстно улыбнулся,- А за пиво как обычно, сотенка.
На стойке появилась чарка с пенным напитком.
- Мужик, ты меня намахать хочешь? У тебя пиво всегда семьдесят стоило, а тут вдруг сотня?
- Не хочешь - не бери! - пожал плечами вымогатель. – Но без заказа тут сидеть не полагается, ты же знаешь.
Да, тут он был прав. В общем зале, по тем же негласным правилам, запрещалось просто так сидеть, ничего не заказав. Ибо народа тут всегда валом, а места хватит не на всех. Я пожал плечами и выложил на стол последнюю пятисотку. В кармане осталась какая-то мелочевка. Бармен, улыбнувшись еще раз, сгреб деньги и вернул сдачу. Н-да, на эти деньги мне теперь ничего не светит. Ну, разве только несколько патронов. На счет этого мы еще обратимся, а пока отдыхать.
Стрельнув глазами по помещению, я нашел более-менее спокойное место в углу у выхода. Взяв бокал бодренько пошагал туда…

Не дошел. За дверью раздались выстрелы, саму ее вынесло взрывом. В зал влетела и взорвалась граната, затем ворвались вооруженные люди. Посетителям крупно не повезло – несколько человек снесло дверью, с десяток упали, сраженные очередями штурмующих. Большинство пострадало от гранаты, влетевшей в самую гущу. Те, кто был дальше всех и успел сориентироваться, уже взялись за оружие и открыли ответный огонь. Я же волей случая оказался вне сектора обстрела, оттесненный толпой. Эта же толпа, слава богам, спасла меня от осколков гранаты… Почти от всех - один все-таки угодил в бедро. Упав на пол, я попробовал дотянуться до пистолета, но об меня кто-то споткнулся, что отозвалось новой вспышкой боли в руке. Выстрелы прекратились, трое нападавших лежали на полу, один опирался о стену, держась за простреленный бок. На полу лежали посетители, лишь единицы подавали признаки жизни. Защищавшиеся лежали, перевалившись через барную стойку и перевернутые столики.
Штурмовавшие ринулись прочесывать зал. Раненых подхватывали и выносили, тяжелых добивали, трупы скидывали к стойке. Меня подняли и понесли, я вовремя сообразил отключку.
Что-то здесь не чисто. Впервые за двадцать с лишним лет после Войны произошло нападение на стоянку. Нападавшие все как один были вооружены автоматическим оружием, одеты в добротный камуфляж, с поясными подсумками. Камуфляж с такой окраской – зеленый, пятнистый – я видел только на старых полуистлевших плакатах среди куч хлама на заброшенных складах Старой Федерации. Какой-то из Альянсов? Их всего три, но ни у кого никогда не было единой формы и вооружения, только шевроны. Может что-то новое? Но никто не в силах собрать группу и экипировать ее в одинаковую форму так быстро, чтоб никто не узнал о зарождении новой силы. А это была действительно сила.
Действия нападавших во время штурма показали, что они бойцы-профессионалы. Весьма сложно подойти к стоянке так, чтоб тебя не заметили. Стоянки делают в разрушенных кварталах, в подвалах одиноко стоящих домов. Вокруг них обязательно пара сотен метров открытого пространства. В момент организации стоянки остатки зданий разрушаются, деревья, если есть, выпиливаются, трава выжигается. Укрытий не остается, а здание над стоянкой превращается в наблюдательную вышку. На крыше дежурят снайпера, по этажам разбросаны силы подавления Незамеченным подойти невозможно. В подвалах несколько рядов кордонов, зачастую неплохо скрытых. В общем, «ю шелл нот пасс» - ты не пройдешь.
Но эти прошли. И атаковали. Зачем? Три Альянса единогласно подписались под тем, что стоянки объявляются нейтральными территориями, на которых запрещены всяческие конфликты. Получается, что эти пятнистые объявили войну Альянсам? Или это провокация со стороны одного из них?
Группа вышла из подвала, пересекла пустырь и за первым же зданием обнаружилась техника. Два грузовика и какая-то бронемашина. Странно, я думал, что всю бронетехнику уничтожила Война. Вернее уничтожили люди во время Войны, пытаясь завоевать друг друга. Нас, раненых, посадили на пол кузова одной из машин, трое бойцов сели на лавку у переднего борта, во вторую грузились остальные нападающие, нагруженные трофейным оружием и годным снаряжением, из того числа, что было у бродяг и в магазине стоянки. Часть людей запрыгнули на броню. Всего было человек тридцать, не более.
- Взрываю!
Бах! Я аккуратно приподнял голову над бортом. Через сквозной пролет в здании, за которым стояла машина, было видно, как оседает дом над стоянкой. Зрелище завораживало.
- Ну вот, и нет больше стоянки. И когда только заминировали?
Я повернул голову на голос. Еще один бродяга. С макушки стекает кровь, дырка под ключицей, порвано ухо. Видать был в самой гуще, но задело по касательной.
- Кто это могут быть?
- Да хрен их знает! Я раньше не видел таких. – он говорил тихим шепотом. Нельзя было, чтоб нас услышали. - Очень странные…
- Эй вы, заткнитесь! –сиплым голосом рявкнул один из охранявших нас бойцов. Ствол автомата недвусмысленно смотрел в нашу сторону. Он дважды ударил ладонью по крыше кабины – Трогай!
Машина заревела, дернулась и стала набирать скорость, удаляясь от разрушенной стоянки. Я упал, больно дернув руку. Эта боль напомнила, что у меня еще в бедре осколок. Дорога была не идеальной, нас подбрасывало, я ударился рукой о борт и погасился от резкой боли.

Когда-то в мире было множество стран, названий которых нынче никто не помнит. Самая крупная, сейчас ее называют Федерация, была мирной страной, издревле ее местоположение интересовало других, множество раз страна подвергалась попыткам захвата, но все они были тщетны. Страна постоянно была готова отразить удар противника. В конце концов этим противником оказался союз из двадцати трех мелких и не очень стран, расположенных поблизости. Их подстрекала одна-единственная страна-агрессор. Ряд провокаций, подстав и серия обманов привела к тому, что Федерацию со всех сторон окружили закованные в броню и вооруженные до зубов солдаты стран союза. Вести войну в окружении для Федерации было тяжело, но доблесть и стойкость солдат были безграничны. Ни Союзу, ни Федерации не удалось сдвинуть растянутую вокруг страны линию фронта более чем на десяток километров. Так прошло полгода. Ресурсы истощались, нервы сдавали, люди гибли. Союз по-прежнему требовал капитуляции Федерации, но Федерация сдаваться не хотела. Стянув силы пополнения к более ослабленным в обороне участкам фронта, Союз нанес мощный удар и прорвался к центру страны, где, разделившись на небольшие мобильные группы, союзники начали «грызть» Федерацию изнутри. Города штурмовались, разрушались, люди гибли без счета. Дни Федерации, казалось бы, были сочтены. Но в рукаве оставался один козырь. Попытка собрать силы противника в нескольких координатах, и мощный Удар по ним из всех орудий. Оставшаяся артиллерия и баллистические ракеты накрыли порядочную часть материка. А так же Удар возмездия по столицам стран Союза. Несколько часов и половина планеты превратилась в кладбище людей и техники.
Выжившие люди стали выходить из укрытий, подвалов, бункеров. Из многотысячного и, порой, миллионного населения городов в живых остались едва ли несколько сотен душ. Города лежали в руинах, на оставшихся улицах покоились развороченные останки техники, а тела людей попросту испарились. Те, кто выжил, стали приспосабливаться к новым условиям жизни. Акты мародерства на уцелевшие склады были обыденным делом. Кто-то искал пропитание, кто-то оружие. Были попытки отстроить или отремонтировать более-менее целые здания, дабы заселить туда людей. Но попытки ни к чему не привели, не было централизованной власти, теперь все решалось оружием. Люди объединялись в группы, начались первые стычки за владение теми или иными складами, подвалами с продовольствием, пригодными для жилья территориями. Число группировок росло, они или уничтожали друг друга, или объединялись. В итоге появились Три Альянса.
Некоторые присоединились к Альянсам, приняв их власть. Жили они почти счастливо, почти как до Войны – работали, учились, развлекались. Почти счастливо. Ибо недолго. Стычки между Альянсами не прекращались, нападения на районы вошли в привычку у граждан Альянсов, почти у всех было чем отвечать на агрессию. Каждый подданный любого из Альянсов, в возрасте от семнадцати лет, обязан по тревоге встать в строй. Эдакая воинская повинность для всех.
Те же, что не принял власть ни одного из Альянсов остались нейтральными к их разборкам. В районы Альянсов их впускали, но гарантировать безопасность им никто не собирался. Внутри самого района было безопасно, оставался риск попасть в перестрелку или быть ограбленным, ибо законы Альянсов действуют только на граждан Альянсов, нейтралы сами по себе.

Когда я очнулся, нас провозили как раз мимо такого блок-поста. Только этот отличался от других тем, что был разрушен почти полностью: вокруг окон и бойниц чернела опалина от бушевавшего внутри пожара, стены испещрены пулями, бронелисты, за которыми укрывался тяжелый пулемет, явно находились не на своем месте, арматура, к которой они были приварены, выворочена из стены, сами листы теперь висели под разными углами к земле. Словом, нехилыми силами брали этот район. И, судя по всему, взяли.
Автомобиль на скорости пролетел короткую улочку, окруженную полуразрушенными трехэтажками. На одной из них сохранилась часть вывески «…оход и вы…». Ба! Да я бывал в этом районе с неделю назад!
Вывеска принадлежала магазинчику «В поход и выжить». Там я и купил этот плащ. На груди и спине с внутренней стороны у него вставки из прометаллизированной ткани, по прочности не уступающей стали, но с гибкостью плотной материи. Дорогой, скотина, но того стоил!
Пока машина двигалась я старался вспомнить, на каких улицах я бывал, и как они выглядели до вторжения. Разрушения несли глобальный характер, складывалось такое ощущение, что тут поработала бригада мародеров. Некогда процветающий район теперь был похож на соседние пустующие кварталы.
Несколько раз колонна повернула, затем спустилась в какое-то подземное помещение, наша машина остановилась, остальная колонна поехала дальше по коридору, вскоре гул ее стих. Хлопнули двери.
-Витяй! Проследи тут, сейчас доложимся и вернемся! – крикнул один из уходивших. По помещению пронеслось эхо.
-Без проблем, - отозвался сиплый. – Только с тебя бутылка! Хе-хе!
Наши охранники достали по сигарете и стали выпрыгивать из кузова, один замешкался, перелезая через борт. Его автомат зацепился ремнем за какую-то железку.
Оклемавшиеся за время поездки пленники тут же воспользовались случаем. Двое схватили охранничка за руки-ноги и потащили обратно, один ухватил автомат и навел его на куривших снаружи.
- Ручки в горку, малыши!
Кузов машины шатался, в его глубине проходил ритуал избиения горе-охранника, но эта качка не мешала молодому парнишке лет двадцати держать автомат почти не шевеля уставившимся на курящих стволом. Даже не смотря на то, что его правая рука вся была в крови. Он держал автомат левой рукой, прижав его к левому плечу, а правой всего лишь легонько придерживал за цевье. Судя по экипировке парнишка работал диггером на какой-то мелкий клан.
В глазах курящих бойцов читалось недоумение. Они что, тупые? Или время тянут? Скорее первое. Один из них дернулся снять автомат с плеча, да тут же заорал, получив пулю под колено.
- Мужик, зачем шумишь лишний раз? – обратился к стрелку кто-то из толпы людей, пинающих большой синяк, лежащий в кузове.
-Уяснил, друг, исправлюсь. – Тут же грохот выстрела принес тишину. И немного запачкал пол мозгами.
Второй вышел из ступора, медленно снял за ремень автомат, так же медленно его положил, сделал шаг назад и поднял руки.
- Вот и ладушки! – Еще один из нашей компании перелез через борт, хромая, подошел к автомату, поднял его и с силой двинул прикладом в челюсть новоиспеченного пленника. – А может карманы обшарим?
- Мужики, может отпустите? – сиплый голос стал жалостливым, задрожал. – Я вам все отдам.
Возня в кузове прекратилась, люди стали вылезть наружу.
Всего нас оказалось семеро. Все были легко ранены, в основном задеты руки, у одного по касательной задета голова, у меня осколок в бедре и один с пулей в грудной мышце.
- Моя пуля лучше жены! И к сердцу ближе, и боли меньше! Саднит, но жить не мешает и зарплата целее будет!
Похихикав, стали думать, что делать с пленным.
- Оставлять его нельзя, скоро сюда придут, - рассуждал молодой диггер. - Балластом брать тоже не нужно. Далеко не уйдем. Пристрелить?
Задумчивое молчание.
-М-м-м! М-мф-мф-м!
- Пните его кто-нибудь.
- Мф!
- А если его утянуть куда-нибудь да оглушить и спрятать? – ляпнул шутник с пулей в груди.
Задумались.
Но сделали один хрен по-другому. Избитого, который уже не подавал признаки жизни, оставили в кузове, второго, без мозгов, закинули туда же. Связанный пленный с кляпом во рту охотно залез на место водителя.
Коридор дальше уходил немного вниз. Развернув машину, пробили бак и придали небольшое ускорение с горки вниз.
- Уверен? – спросил я диггера.
- Абсолютно, дядь! – улыбнулся парень и достал из кармана ZIPPO. – Отцовская. Он ее перед Войной выиграл в карты у одного барыги.
Я такие разве что в детстве видел. Блестящая, полированная. Диггер подкинул ее в руке, ловко открыл крышку и зажег огонь. Картинно уронил зажигалку в ручеек топлива.
Ничего не произошло.
- Твою мать, я вспомнил, солярка же так не загорается! – обиженно рявкнул парень.
- Значит нам пора валить, родные!
Единственное оружие в нашем распоряжении – три автомата горе-охранников и здоровый самодельный нож, найденный в машине.
Наша толпа припустила к выходу наверх, но, вовремя передумав, свернула к технической двери. За ней был выход в подвалы района. Мне помогал идти мой первый знакомый, назвавшийся Лехой, тот самый, которому пуля по макушке пролетела. Впереди шел диггер по имени Сеня. Он ушел несколько вперед, умело водя стволом автомата по сторонам, за ним шел мой старый знакомый Шахтер, потом мы с Лехой, за нами подстреленный в грудь Олежич с тесаком, замыкающими шли двое с автоматами – знаменитости стоянки , Серега Гвоздь и Патлатый. Они являлись бывшими участниками одной банды, которая почти смогла стать Четвертым Альянсом. Но не получилось, внутренние разборки не дали планам жизни.
- А тебя как зовут? – поинтересовался Олежич. - А то в одной, так сказать, команде, а имен не знаем.
Я вспомнил свою жизнь. По имени называли редко, все чаще «эй, ты», «мужик» и еще как-нибудь не очень ласково. Хорошие знакомые сами давали прозвища. Одно из них, Сажа, я получил, когда вылез из трубы старой котельной. И, волей случая, а точнее с целью выжить, полез я туда зимой и в белом маскхалате.
- Придумайте сами – тихо сказал я.
- Тогда будешь… - он задумался. Внимательно посмотрел на меня. – Хромой!. Нет, слишком банально. Тогда Серым будешь. Ты весь серый, как мышка, ничем не выделяешься…
Я согласился. Серый так Серый.
Из помещения послышался отборный мат, рев двигателей, топот тяжелых ботинок. А мы отошли всего-то метров на сто. На ногу было больно вставать, это замедляло нас. Мы свернули пару раз, ушли в боковое ответвление, а преследователи только догадались открыть дверь, в которую мы ушли.
Да еще как открыть! Они снова вынесли ее гранатой и вломились вовнутрь! А теперь начинается веселая игра «угадайка». Комнат, проходов, коридоров и ответвлений десятки километров, а найти нужно всего семь человек. Для усложнения игры решено было разделиться. Я пошел с Лехой и Сеней, Гвоздь и Патлатый взяли с собой Шахтера.
- А я сам побегаю, чай больше возможности выжить будет – махнул тесаком Олежич и скрылся во тьме подвалов.
Мы разбежались.
Шанс сбежать по отдельности был выше, но открытого боя нам не вынести. Один автомат и тот в левой руке Сени, правая висела плетью. Перевязать свои раны мы так и не успели, и теперь они горели от грязи и пота.
Двигались быстро, от стенки к стенке, от угла к углу, рывком преодолевая длинные коридоры. Внезапно ведущий Сеня остановился, повесив автомат на ремне, махнул левой рукой, мол, подождите, рванул за угол. С минуту его не было, потом раздался звук падающего тела. Через несколько секунд он высунулся из-за угла, в руке его был пистолет, автомат висел за спиной, из кармана торчал еще один магазин.
- Держите подарочек – диггер с улыбкой протянул нам рукоять пистолета.
Рука сама потянулась к нему, ладонь ощутила силу оружия, уверенности прибавилось.
- А магазины есть? – спросил я, примерив пистолет в руке.
- Нет, он был один. – пожал плечами паренек. - Зато есть нож. Лех, заточкой орудовать умеешь?
- Никто не жаловался! – ухмылка Лехи показалась мне странной.
Еще несколько поворотов, лестница вниз, длинный переход, наверх и снова наверх. Это было старое здание школы, теперь находившееся на окраине леса.
Диггер высунулся посмотреть на улицу и едва не получил пулю в лицо.
- Ммать! – чертыхнулся он, упав на лестницу. – сидит, скотина, только где – не углядел.
Он с силой стукнул прикладом автомата о ступеньку, затвор передернулся, взведя курок и дослав патрон в патронник.
- Щас я ему устрою!
Рывком высунулся и нырнул обратно. Над головой просвистела пуля и впилась в стену. Тут же Сеня вскочил, пальнул почти не целясь и нырнул обратно. Посидел несколько секунд – выстрела в ответ не последовало. Диггер поднялся снова.
-Попал!
Парень, пригнувшись, выскочил из подвала и рывком ушел в сторону. Затем знаком приказал выходить. Леха помог мне подняться по лестнице, мы вышли на улицу, озираясь по сторонам. Стрелявший лежал на зеле в кустах, недалеко от входа в школу. Из кустов высовывалась в камуфляжном рукаве рука с автоматом. Диггер подошел к нему, взял автомат, обшарил карманы. Два магазина к пистолету отошли мне, автомат и запасной магазин – Лехе. Самой ценной находкой мы хором сочли две старые армейские аптечки. Теперь можно было перевязать раны. Но не было времен – погоню никто не отменял.
- Мне приходилось бывать в этом лесу. – Внезапно вспомнил Леха. - Тут в паре километров есть землянка замаскированная. Там можно отлежаться.
- А по тропе не найдут? – Мне как-то не хотелось снова к тем людям. – Мне эти люди как-то не нравятся.
- Не найдут, - заверил Леха. – тропка замаскирована, плюс идти будем по вешкам. А со стороны ее и вовсе не видно. Холмик обычный.
Решили направиться к землянке. Несколько сотен метров прямо по лесу, потом свернули в болото, прошли по подтопленной тропе, вышли к лесным оврагам. Среди этих холмов, в кустарнике, обнаружилась обросшая мхом дверь.
- Милости прошу к райскому шалашу! – Леха картинно пригласил нас в землянку. – Если кто не знает, по каким вехам идти и куда смотреть, то никогда ее не найдет, даже если у самой двери будет стоять.

Сама землянка была добротным убежищем в одном из холмов-оврагов. Классическая землянка, сначала выкопали в холме яму, затем накатили из бревен стены и потолок, а затем вернули грунт холма на место, замаскировав укрытие. В основное помещение землянки вел узкий коридор метров пяти длинной. В помещении прямо в центре стоял сколоченный из досок стол, вокруг него буквой «П» располагались грубые широкие лавки. Еще одна лавка была около задней стенки землянки. В углу сделанная из железной бочки печурка, дымоход уходил куда-то в стену.
- Дым рассеивается далеко отсюда, проходит через несколько каналов и практически рассеивается. Во время Войны ее использовал один маленький отряд. Три месяца они тут скрывались от прочесывающих лес патрулей. И довольно успешно их снимали. Потом отряд не очень удачно сделал вылазку в оккупированный поселок, где их и застал Удар. Выжил один, он-то и поведал мне о землянке.
- А он нас не сдаст? – недоверчиво спросил Сеня.
- Не сможет. Его завалило в одном переходе на юге города.
- Беда мужику. – сочувственно произнес я.
В землянке была найдена еще одна аптечка, на этот раз гражданского образца. Наконец-то мы смогли спокойно осмотреть раны. Рука Сени выше локтя была неслабо разворочена двумя пулями, благо кость не задета, а пули прошли насквозь. Только вот мышцы будут восстанавливаться долго. Лехе пуля поцарапала череп, а со мной пришлось повозиться. Осколок из бедра достали ножом, для этого пришлось резать на живую и в конце операции прижечь рану головешкой из печи. Сломанную руку плотно зафиксировали в новых шинах. Я никогда не думал, то может быть что-то больнее сломанных нахрен костей… Но то чувство, когда холодная сталь погружается в горячую плоть, непередаваемо. Хоть мне и вкололи шприц-тюбик новокаина, но он ничерта не помог. Или просто не успел подействовать. Зато после операции пришло долгожданное облегчение, срубившее меня. Сознание быстро провалилось в сон.