Два Мира

Мэгги Дэниелс - мать двоих детей, сотрудник полицейского департамента Нью-Йорка. Её жизнь в целом ничем не отличается от других жителей Манхэттена: работа, дом, серые будни. Только, в отличие от офисных клерков, чьи рабочие дни наполнены рутиной, Мэгги находится в первых рядах на самом офигительном шоу на Земле, в котором шанс получить путёвку в морг высокий. На девятнадцатом году службы, после очередного кровавого зрелища женщина понимает, что больше не в силах копаться в дерьме. Развод с мужем окончательно толкнул к решению уйти на вольные хлеба. И плевать на пенсию. Но «цирк» просто так не покинуть: к отставке Мэгги полицейская служба на прощанье дарит подарок - сносит «кукушку» женщине. Потрёпанный жизнью человек посещает психиатра и пытается таблетками побороть шизофрению. Лечение не приносит результат. Психика решает поиграть с Мэгги, рисует перед её воображением разные картины. Опасность в том, что бывший коп теперь не может отличить реальность от галлюцинаций. Она вообще больше не уверена, ушла со службы или до сих пор с оружием в руках патрулирует улицы...

- Спокойной ночи. Я вас так люблю, - Мэгги с усилием улыбается, целует в лоб голубоглазую маленькую Мэри и пухленького Ричарда. Заботливо накрывает детишек воздушным одеялом, следит, как ангелочки закрывают глаза. Мать чувствует рождение огонька глубоко внутри себя, вместе с ним – рождение надежды, что скоро всё станет на свои места. Служба позади, времени быть рядом с детьми достаточно.
- Мам, - мальчик суетится в постели. – Ты больше не оставишь нас?
Мэри поднимает голову. В кромешной тьме женщина не пытается остановить вырвавшиеся из глаз, как фонтан воды из гидранта, слёзы, обнимает дочку и сына, обещает быть рядом.

Она тихо переходит в другую комнату, освещённую светом бодрствующего Нью-Йорка, хватает со стола «Modelo Especial», направляется к окну. Перед глазами открывается ночной город. Далеко внизу плывут мелкие машинки. Люди, словно муравьи, роем тянутся по улицам.

Глоток пива, затем второй, третий… В голове всплывает физиономия бородатого Дэйва Грола в очках. В ухо летит строгое «Мэгги, вам придётся полностью отказаться от алкоголя, как минимум на период таблеток. Иначе наше лечение насмарку. Это не шутка. Ваша болезнь в любую секунду может перейти в острую форму!». «К чёрту это всё», - выливается наружу собственный голос, и Дэниелс надолго присасывается губами к бутылки, закрывает глаза, наслаждаясь запахом новой жизни.

Слух режет гудок – протяжённый, громкий, до боли знакомый. Женщина дёргается, открывает глаза и видит перед собой руль. Растерянным взглядом оглядывается, пытаясь ухватить знакомую комнату, пиво. Но в глаза бросается дорога, автомобили, светофоры. Слева вырастает высокое здание с куполом, похожее на покинутый жильцами замок из фильма ужасов. В нём узнаётся отель «Plaza».
- Мэгги, – слышится мужской голос. Пытаясь ухватить весь окружающий мир целиком, женщина только сейчас замечает сидящего рядом лысого темнокожего мужчину в полицейской форме, останавливает на нём взгляд. – Что с тобой?
Сзади вновь слышится автомобильный гудок. Дэниелс смотрит в зеркальце – таксист с хмурой рожей усердно стучит по рулю.
Внимание становится отчётливым.
- Хилтон, пятая авеню, - недоверчиво проговаривает женщина.
- Ты каждый раз здесь проезжаешь, - усмехается напарник, но в его голосе просматривается дрожь. – Неужели забыла улицу? Поехали, пока нас не разорвали разъярённые водители.

Мэгги ведёт патрульную машину, гоняет тревожные мысли и краем уха цепляет радиопереговоры.
- Не объяснишь, что с тобой происходит? Ты в последнее время слишком рассеянная. В участке все волнуются за тебя.
Коп тянется рукой к зеркальцу в салоне и задумчиво рассматривает своё отражение. Форма, жетон, кобура, специальные средства.
– Может, тебе не стоило писать рапорт об отставке? – продолжает Леон, патрульный с трёхлетним стажем. - Будущее всегда тревожит. Ты ведь посвятила работе столько времени.
- Всё нормально, - выдавливает женщина, стараясь этим в первую очередь утешить себя. Она понимает, что недавнего разговора с детьми на самом деле не было. До окончания службы остаётся целых семь дней. Мэгги вспоминает вчерашнюю беседу с капитаном, убеждается, что реальность здесь. Но почему ей казалось, будто служба уже позади? Неужели это из-за болезни? И хотя женщина старается держать себя в руках и медленно приходит в себя, мысли об этом не дают покоя.

Конец смены. Назначенная встреча с частным психиатром в квартире высокого дома.
- Говорите, галлюцинация была сильной, - задумчиво проговаривает Дэйв, водит ручкой по бумаге. – Я вам выписал рецепт на другой препарат, более сильный. Вы постепенно снижайте дозу своих таблеток, потом переходите на новый. Вы помните, что я вам говорил про дозировку, Мэгги?
- Да, - она вяло кивает головой, замученная работой. Смотрящая на пол Мэгги чувствует к себе недоверие врача.
- Хорошо. На всякий случай напомню. Резко бросать препараты ни в коем случае нельзя. Обо всех изменениях звонить мне.
- Дэйв, - тяжело протягивает больная, - когда это пройдёт?
После недолгого молчания собеседник нарушает тишину:
- Ну, сложно сказать. Тут всё индивидуально. Не буду держать вас в иллюзии – психические заболевания не лечатся. Вы просто выходите в ремиссию, то есть временно не испытываете симптомов. Мне кажется, что у вас это врождённое. Только меня мучает вопрос, как вы прошли тесты в полицию. Столько лет проработали и только сейчас у вас проявилось это состояние.
- Я могу причинить кому-нибудь вред?
Врач снимает очки, протирает их и трёт глаза пальцами.
- Я уже вам советовал не держать тайн от капитана. Расскажите всё руководству. Официально зафиксируют обследование, может, выделят какую компенсацию. Каждый раз, выходя с оружием в город, вы подвергаете опасности себя и всех окружающих. Не тяните ещё целую неделю. Это может дорого обойтись.

Равнодушный голос девушки прорезается сквозь помехи. Слышится информация о драке, адрес. Леон берёт в руки рацию, отвечает на вызов.

Олени, которым скучно живётся, дерутся возле кафе, собрав возле себя зевак. Два взрослых мужика оставили дома мозги. Копы подъезжают на машине, привлекая к себе внимание наблюдавших за спаррингом зрителей. Выпрыгивают крутые легавые из тачки, держатся руками за кобуру.
- Эй, придурки, прекратили! Живо! - кричит Леон, ловко распихивая прохожих и прорываясь в центр веселья.
Дэниелс, видя подобное почти девятнадцать лет, лениво плетётся сзади. Поначалу службы она была внимательной, обдумывала каждый шаг. Со временем безразличие взяло вверх. Женщина идёт вперёд без опаски, чувствуя себя королём улиц.
- Не слышите? Успокоились! - со второй попытки Леону удаётся успокоить драчунов.

В ход идёт автомат: Дэниелс, будто статуя, следит за напарником, который защёлкивает на запястьях подозреваемых наручники. В голове вертится поток мыслей. О детях, которые будут расти без отца, разводе, работе, таблетках, туманном будущем. Сперва возникает обида. Обида на судьбу, сломанную жизнь. Обида на людей. Если бы всё сложилось иначе… Нет ярких эмоций. Только пустота, серость. «Сука паршивая» - процеживает сквозь зубы Мэгги, вспоминая бывшего мужа. Сжимает кулаки, прослеживает в себе напряжение, охватывающее всё тело. Смотрит на людей вокруг себя, скрипит зубами.
- Эй, детка, - слышится мужской голос позади, затем – громкий хлопок по мягкому месту.
Мэгги чувствует, как горит лицо, будто кто-то обливает его кипятком. Рука невольно тянется к тактическому поясу, взмахивает, раскладывая телескопическую дубинку. Мэгги разворачивается, на ходу наносит удар предполагаемому обидчику.
- А-а-а-а, дура! – воет на земле высокий латиноамериканец, держится руками за голову, пропуская капли крови.
Стоящая рядом девушка – должно быть, его подружка – раскрывает рот, моргает безумными глазами и бежит на копа, ногтями царапает щеку.
- Сука, - шипит Мэгги, бьёт ногой в живот девушку и, поддавшись вселившемуся в душу зверю, колотит дубинкой человека.
- Эй, стой! – напарник прижимает лицом к земле напарницу, успокаивает её.
Мэгги облегчённо вздыхает. Чувствуется какая-то свобода, словно весь негатив растворился. Человек родился второй раз. Ощущение настолько божественное, что женщина не жалеет о содеянном. По-настоящему улыбается и закрывает глаза, прижавшись губами к грязи.

- Мама! – проносится девичий писк. Дэниелс раскрывает глаза. У женщины перехватывает дыхание: на красном одеяле задыхается в истерике Мэри, а на полу лежит Ричард, смотрит стеклянными глазами в потолок. По голове растекается кровь. Женщина стоит секунды, скованная ужасом. С криками «Н-е-е-е-е-т» садится на колени, безуспешно пытается привести в чувство сына, затем видит, как дочка падает с кровати и ползёт по освещаемому проникающими сквозь окно солнечными лучами ковру, испуганно оборачиваясь. Замечает рядом со своими ногами кухонный нож с испачканным кровью лезвием, проливает слёзы. А Мэри встаёт в полный рост, держится руками за живот, не доходит до двери и падает.

И вдруг, точно по щелчку, резко меняется картина. Растворяется комната, мозаикой собирается улица, возникает перед глазами лицо напарника, слышится гул.
- Мэгги, - трясёт Леон женщину, не выдерживает и ударом ладонью по лицу окончательно возвращает её в реальность. Женщина осматривается по сторонам. Латиноамериканца парамедики уносят на носилках, избитой девушки помогают добраться в “карету”.
- Мэгги, что, чёрт возьми, произошло? – Дэниелс оборачивается на голос и замечает сержанта, а за его спиной - служебный автомобиль сержанта.
- Я…, - говорит офицер полиции, - мне нужно срочно позвонить детям, пожалуйста, - слёзно умоляет.
Леон смотрит ей в глаза, будто видит насквозь душу, затем расслабляет руки, но не отходит. Мэгги набирает в телефоне номер Мэри, слышит беззаботный голосок и успокаивается:
- Как у вас дела? Вы с братом в школе?
- Да, мам, всё хорошо. А что у тебя с голосом?
- Нет, ничего, просто устала очень. Послушай, - мать делает паузу, пытается подобрать нужные слова. – Ты ведь знаешь, как я очень вас люблю. И для меня главное, чтобы вы всегда были в безопасности.
- Да, знаю. Ма, миссис Тейлор опять накричала на Ричарда за сон, ха-ха-ха. Ладно, мне пора. Целую. – Голос прерывается, уступает место гудкам.

Мэгги, погружённая в мысли, не реагирует на «допрос» сержанта. В какой-то момент подставляет лицо опускающемуся на крышу офисного здания солнцу, прокручивает тёплые моменты из жизни. Через минуту сосредотачивается на происходящем. «Всё решено, обратного пути нет. Осталось сделать несколько шагов…l», - слышит внутренний голос женщина.

… Стоявший рядом напарник поздно созывает в мышцы силы и отступает назад на несколько шагов после не хилого толчка в живот. Окружающий мир для Мэгги замирает, будто помогает ей совершить задуманное. Сержант бросается на женщину, но приставленный к голове «глок» громыхает. Леон вместе с командиром смотрит на лежащую напарницу с дыркой в голове. Нагрудный серебряный жетон «POLICE OFFICER» купается в солнечных лучах. В безжизненном лице полицейского Леон улавливает застывшую каменную радость.

Время от времени каждый человек задаётся вопросом «А что там…». Мэгги не верила в жизнь после смерти. Религия? Полная чепуха! Но как объяснить её оставшиеся чувства, мысли? Вокруг – чёрная пропасть. И ничего больше. Пустота.
- Я в аду? – шепчет женщина, пытается пройтись, но что-то сильное не позволяет сдвинуть ноги с места. Впрочем, это место Дэниелс не волнует. Какая разница, если дети в безопасности. Всё позади. Ни боли, ни страданий. Всё кончено…

Лёгкая душа, отчистившаяся от грязи, пытается взлететь, но невидимая сила не даёт пошевелиться. Затем Мэгги слышит шаги сзади, мужские голоса. Всё приходит в движение. Гул такой, будто по длинному коридору везут что-то тяжёлое. Впереди прорезается свет. Мэгги узнаёт больничное помещение, койки, палаты. Рядом проходят люди в белых халатах. Женщина понимает, что лежит на спине, пытается подняться, но верёвки, которыми врачи связали руки и ноги пациентки, слишком прочная. Дэниелс тщательнее прислушивается к голосам позади и среди пустой болтовни ухватывает кошмарное заявление, приносящая волну неописуемого ужаса:
- Будьте аккуратны с ней, ребята. Эта женщина убила собственного сына и дочь. Шизофреничка конченная. Она очень опасна.
- А-а-а-а-а, н-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-т…