Плесень (Часть 1)
Меня подрядил сходить на болота Бармен. Формально я должен был передать посылку начальнику базы группировки «Чистое небо» Лебедеву. На самом же деле, Бармен поручил мне приглядеться к профессору Каланче, к нему самому и к его оборудованию. Когда я спросил, к чему такой интерес, Бармен мне ответил, мол, деньги и еще раз деньги. Этот профессор финансируется какой-то международной неправительственной организацией, значит, у него водятся хрусты, зеленые американские президенты. Ну, раз Бармена интересует профессор, то меня и тем более.
— О, Гурон, рад тебя видеть, давненько у нас не был, — Лебедев встретил меня радушно, обнял и похлопал меня по плечу.
— Вот, посылочку от Бармена принес. Хорошо тут у вас, благостно. Можно тут недельку перекантоваться на ваших курортах? Знаешь, устал я от зоны, — взгляд мой лениво скользил по избам хутора, отмечая новшества.
— Вот спасибо! Чувствуй себя как дома. Любой матрас в моей штабной избе к твоим услугам. Живи, сколько хочешь. Только я вас сталкеров знаю, больше трех суток спокойной жизни вы не выдерживаете.
— Что ты! Трое суток я буду только отсыпаться, но с начала я хорошенько напьюсь.
— Скажи буфетчику, что выпивка за мой счет. Ты мой персональный гость.
Я сидел перед стойкой и надирался самогонкой, которая тут проходила под названием – виски «Queen marsh». Буфетчик болтал без умолку, а я кивал головой и даже вставлял уместные возгласы. Мозг автоматически запоминал и сортировал новости. Меня же самого занимал вопрос — как подъехать к профессору? Профессор подошел ко мне сам.
— Позвольте представиться. Профессор Каланча, эколог. Вас считают одним из старожилов зоны, и что болота вы знаете как свои пять пальцев.
— Что вы, профессор. Болота мало знать – их надо чувствовать.
— Вот-вот, мне и нужен проводник, что бы уточнить радиационную карту болот.
— Профессор, послезавтра я к вашим услугам. Боюсь, что завтра, вот от этого божественного сивушного напитка у меня будет жестокое похмелье.
— Хорошо, до послезавтра. А, позвольте спросить, откуда такая индейская кличка – Гурон.
— Для сталкеров новой волны я и есть индеец, абориген.
— Тогда уж лучше — Могиканин.
— Нет, профессор, Могикане были слишком доверчивы, поэтому их переселенцы и истребили. А гуроны в Америке с их жестокостью и коварством живут и здравствуют,
по сей день.
— Ну, хорошо. До послезавтра, Гурон.
Я махнул рукой, слова мне уже было трудно выговаривать, но мозг, по привычке, отметил приметы профессора — рост, цвет глаз и волос, расположение ушей и прочее, и прочее.
Плесень (Часть 2)
Трое суток мы вышагиваем по болотам. Экспедиция проходит нормально, мелкие стычки со слепыми псами и кабанами не в счет. Профессор делает замеры, берет пробы воды. С каждым днем профессор делается все мрачнее и молчаливее, наверно его удручают результаты замеров. И вот вечером у костра профессор выдал.
— Боюсь, что я втравил вас в неприятности, Гурон.
— Что, радиация очень сильная? — я покосился на свой персональный датчик. Он только слабо попискивал.
— Вот посмотрите. Знаете что это такое? — профессор подвинул ко мне ноутбук. На экране, на фоне карты болот и ломаной линией нашего маршрута, стала раскручиваться пружиной окружность.
— Нет, а что это?
— Это карта полета беспилотника!
— Ух, ты, профессор, у вас есть такая техника слежения!
— Нет, у меня такой техники нет. Но следит эта штука за мной. Боюсь, что теперь будут следить и за вами.
— Профессор, кому это надо, наше положение и так видно на ПДА.
— Я не знаю кому это надо. Но ОНИ, по-видимому, опасаются, что я могу отключить ПДА и скрыться. ОНИ подозревают, что я, что-то знаю или могу узнать.
— И давно за вами следят?
— Не знаю, по крайней мере, недели две. Я выходил на болота для регулировки радиометра, но мне постоянно мешал какой-то коротковолновый блуждающий источник. Я долго думал от чего эта флуктуация, и вот сегодня понял — это беспилотник, без сомнений! Стоит мне, как-то не так, по ИХ мнению, дернуться и с борта беспилотника будет выпущена ракета.
— К чему такие сложности, профессор? И притом, очень дорогие — беспилотник, ракеты. Дешевле нанять наблюдателя или даже киллера из сталкеров, например — такого как я.
Профессор обалдело уставился на меня и даже отодвинулся. Потом улыбнулся и успокоился.
— Нет, вы охраняете меня уже третьи сутки. У вас была масса возможностей устроить мне несчастный случай на болоте, например — отдать слепым собакам. Но вы правы, такое наблюдение исключать нельзя. Но я не понимаю, откуда такой интерес к моей персоне.
— Вспоминайте, профессор, что вы сделали за последнее время или чему были свидетелем.
— Да ничего такого я не сделал! Работаю с утра до вечера. С территории базы почти не выхожу. Правда, примерно две недели тому назад я неожиданно получил по электронной почте смешное письмо от моего старинного друга, которого не видел уже много лет.
— Почему смешное?
— Да вы сами прочтите, — профессор вызвал на экран ноутбука текст письма.
— Привет Ботаник. Недавно я снова побывал во французской провинции «Mine», ну там, ты же помнишь, где мы работали в декабре двухтысячного года. Там я увидел удивительный сорт сыра «Рокфор» на основе твоей любимой «Aspergillus niger» под названьем «Aspic of the witch». Ты обязательно должен его увидеть. Помнящий тебя до конца, Кварк.
— И что тут смешного, профессор? Вы что, не любите сыр?
— Ах, простите! Я не учел, это мне как экологу каждое предложение в этом письме режет ухо. Но ему как физику-ядерщику простительно, а вам я объясню. Во-первых, «Aspergillus niger» — это «Черная плесень» и сыр «Рокфор» на ее основе ни когда не производился. Во-вторых, — «Aspic of the witch» в переводе, заметьте с английского, означает «Заливное ведьмы», согласитесь, странное название для сыра. В-третьих, во Франции нет провинции «Mine», а это слово, так же с английского, можно перевести как «Главный» или «Шахта». И, кроме того, во Франции мы работали не в двух тысячном, а в двух тысяч втором. И еще эта дурацкая фраза – «Помнящий тебя до конца», он как— будто надсмехается надо мной, потому что я снова работаю в зоне. Я даже не стал ему отвечать.
— Простите, профессор, вы уже работали в зоне?
— Ну да, как раз в двухтысячном году, мы работали вместе с ним на третьем Чернобыльском энергоблоке.
— Стоп, профессор. Что происходило в декабре двухтысячного года на третьем энергоблоке?
— В декабре двухтысячного? Ах, да! Шестого декабря, как сейчас помню, произошло очередное аварийное отключение третьего энергоблока. Причина отключения — обнаружение парения в необслуживаемом помещении под реактором контура многократной принудительной циркуляции, где расположены коллекторы, запорно-регулирующие клапаны и прочее вспомогательное оборудование. Нас послали обследовать эти помещения. Ничего интересного или подозрительного мы там так и не нашли, кроме не документированной шахты ведущей в сторону четвертого энергоблока с боковыми штреками воздуховодов. Ну, повышенный фон радиации. Ах, да! Было интересное — черная плесень! Она росла на стенах шахты этакой бородой, как будто тянулась в сторону источника радиации. Ну, составили рапорт. А потом было принято решение – закрыть третий энергоблок, началось расхолаживание энергоблока и выгрузка топлива. Но это было уже потом и без нас.
— «Заливное ведьмы»? Хм! Профессор, вы знаете что такое «Ведьмин студень»?
— Конечно! Это такой убойный коктейль. От первого бокала отнимаются ноги, но становится жутко весело. Второй бокал пить не советую, сносит башню – напрочь! Попросите нашего буфетчика, он вам приготовит.
— Нет, я имею в виду аномалию — «Ведьмин студень».
— Гурон, это околонаучные байки, коллоидный газ, убивающий все живое. Такой аномалии нет.
— Есть, профессор. Я ее видел собственными глазами в подземных помещениях четвертого энергоблока.
— Вы были под саркофагом? Вы видели «студень»?
— Пришлось! Так вот, профессор, ваш рапорт попал в какие-то нехорошие руки, и кто-то очень сильно заинтересовался этой шахтой, идущей под четвертый энергоблок. Вот о чем вас хотел предупредить ваш друг.
— А причем тут «Черная плесень» и сыр «Рокфор»?
— Да, я думаю, ни при чем. Ваш друг пытался дать понять, что кто-то тянет свои грязные лапы к «Ведьмину студню».
— Ну, это мы это легко выясним. Зайдем на домашнюю страничку моего друга и оставим какое-нибудь хитрое сообщение. Боже мой, тут некролог – скоропостижно скончался от воспаления легких.
— Я думаю — это микоз, после минутного молчания сказал профессор.
— Профессор, что такое микоз?
— Поражение тканей организма человека спорами плесени. Споры вызывают на месте внедрения патологические изменения. Значит, мой друг недавно побывал в той шахте и надышался спорами.
— И, похоже, он там побывал не по своей воле. А теперь он погиб, а сейчас идет охота на вас. А может быть вы им вовсе и не нужны, но их беспокоит письмо отправленное вам.
— Что же мне делать, Гурон?
— Пока не знаю, профессор. Ясно одно. Вам нельзя нервировать наблюдателей – нельзя далеко заходить в зону или выходить далеко из нее.
— И оставить смерть моего друга безнаказанной. Я должен связаться с военными, пусть они проверят этот тоннель!
— А если у ЭТИХ есть свои люди среди военных – тогда это смертный приговор. У вас есть, где спрятаться вне зоны?
— Нет, я ученый, а не шпион!
— Я бы мог вас спрятать в зоне, так что ни одна собака не сыщет. И в шахте можно попытаться побывать, посмотреть, что там и как.
— Каким образом? Я, как вы ведете, под двойным, если не тройным наблюдением.
— Послушайте, профессор. Лебедев может договориться с военными на посещение Кордона на предмет обследования тамошних аномалий?
— Я, думаю, может. А дальше что?
— Войдем днем на Кордон через блок — пост со всеми официальными бумагами. Ваши соглядатаи будут довольны – предсказуемое поведение. Зависнем на ночь в хуторе у Сидоровича – это тамошний барыга и пахан. А ночью мы растворимся, как тати в ночи. Выйдем в Темную долину, там у меня собственный тайный бункер имеется. Потом всплывем под чужими Никами, у меня есть парочка свободных ПДА. Дальше выйдем из зоны и двинем в сторону третьего энергоблока.
— У меня нет столько денег, чтобы оплатить ваши услуги.
— Что вы, профессор. Не документированный выход на четвертый энергоблок – вот это достойная награда.
— По рукам, Гурон!
- 3096 просмотров
Интересно!!