Хэппи Бёз Дей... Ой-ё!

"

Благодаря этому рассказу, мне удалось занять второе место на литературном сайте Блик. Конкурс судил писатель Алексей Гравицкий.

- Сейчас мы тебя всем классом отхэппибёздим.
(М. Задорнов)

Ожидание праздника – лучше самого праздника.
(Народная Мудрость)

- Ну да, конечно. Сейчас, ага!
(Мнение автора по поводу этой народной мудрости)

Любое совпадение с реальными событиями или людьми – чисто намеренное
(Тэкс Эвери)

Гриня, как всегда мрачный словно чернобыльское небо, вошёл в комнату, вздохнул и быстро пробежав взглядом по унылым лицам сталкеров сказал, обращаясь к самому молодому из них:
- Ёжик, мне там Сидор литр водки должен. Сгоняй, забери.
Послушный отмычка сорвался с места и исчез в дверном проёме. Оставшиеся - переглянулись. Все знали, что в это время торговец снимал с гриля очередную курицу и садился ужинать. Соответственно дверь не откроет, хоть умри на пороге. Даже извечная жажда прибыли не могла оторвать его от поедания любимого продукта. Следовательно: Гриня, очень технично, сплавил Ёжика подальше, а значит, намечался какой-то серьёзный разговор. Все подобрались, даже Лысый перестал раскачиваться и уставился на командира преданными глазами.
- Значит так, - начал Гриня. – Ровно триста шестьдесят пять дней назад, военный патруль снял с периметра, запутавшегося в колючей проволоке и орущего благим матом Ёжика.
- О, да! – Тут же отозвался Ромка. – Он орал так, что даже с блокпоста под мостом вояки по рации спрашивали: «Что происходит?» Ему ведь показалось, что он в аномалию попал. Или к мутантам в лапы. Последние кстати, потом полтора месяца близко к Кордону не подходили. Разбежались от его воплей. Да сами помните: на Свалку, посвистывая, шли – ни одной твари.
- Угу, - поддержал его Беня. – Запутался он тогда конкретно.
- Ну, так ещё бы, - вспомнил Ромка. – Он ведь с собой в Зону две канистры спирта и мешок копчёной колбасы тащил. Вояки были довольны. Накушались до потери пульса. И камеру с Ёжиком забыли закрыть.
- Да, уж, лопухнулись они, ничего не скажешь, - Беня нахмурился. – Алкаши проклятые, не могли сначала запереть, потом уж бухать сесть. Помню, как Ёжик в Деревню въехал на их «Уазике». Полный кузов оружия и бронежилетов. Плюс канистра спирта, которую вояки не осилили и всё тот же мешок колбасы. Наша армия после первой канистры, не закусывает. А следом за Ёжиком прибыли военсталки, после чего дали всем хороших…
- Кроме самого Ёжика. Решили, что тот слишком молод, чтобы вояк обворовывать.
Сталкеры могли ещё долго предаваться воспоминаниям, но Гриня вернул внимание к себе:
- Вы внимательно слушали, что я сказал? Определяющим в моей фразе было числительное – триста шестьдесят пять.
- А ч-ч-ч-ч-чт-т-т-то т-т-т-та-ак-к-к-к…
Гриня перебил мучительно заикавшегося Степашку:
- Числительное - цифры написанные словами. Так вот, год назад Ёжик пришёл в Зону и пока, несмотря на все наши молитвы – жив. А значит, завтра мы по традиции должны отметить День Рождения Сталкера. Какие будут идеи на этот счёт?
- Конечно Сафари…, - начал Беня.
Но его прервало совместное восклицание Грини и Ромки:
- Нет!!!
- Н-н-н-н-н-н-н…, - Начал, было, Степашка, но махнул рукой и замолчал.
- А что такого-то? – Удивился Беня.
- А то, - ответил Гриня, яростно сверкнув глазами. – Насколько я помню на твой День Рождения, тоже Сафари было. Только ты, умудрился отравиться консервами.
- А я виноват? Это Ёжик мне…
- Конечно. Раз он торт из тушёнки делал, значит и виноват. Думать надо было что жрёшь и в каком количестве. Нет, ну то, что ты Сидоровичу в вентиляцию нагадил конечно, респект. С тех пор у него консервы максимум на пять, а не на пятьдесят лет просрочены. Но ты же прекрасно видел, что мы на охоту пошли. Почему не сказал, что все патроны Ёжик к тебе в рюкзак сложил?
- Я думал он взял, - оправдывался Беня.
- Ага, думу думал в позе «Мыслителя» Родена на бункере торговца. Очень, знаешь ли, здорово было два часа загонять кабанёнка, а потом за десять минут, пробежать тоже расстояние обратно. Когда мы на его папу-маму, бабушку-дедушку и кучу других родственников наткнулись. Все рекорд поставили, кроме Лысого. Тот на ёлку залез. На самую макушку. Учитывая, что он высоты боится и в жизни по деревьям не лазил.
- Зато как он оттуда летел, - вспомнил Ромка. – Восемь новых матерных слов придумал. Он ведь первый раз тогда пострадал.
- Да уж, - подтвердил Григ. – Хорошо, Ёжик вспомнил, как в детстве котёнка с дерева приманивал, а то б Лысый и вторую неделю там просидел. С блюдцем конечно перебор вышел, можно было водку и в стакан лить. Лысый то больше взъярился не из-за того что неделю не пил, а что над любимым напитком измываются. Только почему сразу на вечернюю программу перешли? По традиции День Рождения Сталкера начинается с невинного розыгрыша в духе Зоны.
- А давайте ему сигару подарим, а в неё пороха подложим? – Предложил Ромка.
Степашка тут же встрепенулся, замахал руками, показывая на себя, я мол, я набью порох. Но Григ покачал головой:
- Заманчиво конечно, но не прокатит. Этот прикол он знает.
Степашка понуро опустился на место и обиженно засопел.
- Не переживай, - Григ вздохнул. – Но мстить лучше не надо. Кто ж знал, что так получится. Мы ведь Ромку просили, чтобы он тебе немного пороха подложил. А ему, видите ли, некогда было. Он Ёжику поручил это сделать.
- Мой косяк, признаю, - шмыгнул носом Роман. – Перестарался парень немного. Но и ты хорош. Не первый год Зону протаптываешь. Мог бы и сообразить, что так просто сигары здесь не дарят. Хорошо хоть в пальцах не держал.
- И глаза целые остались, - поддакнул Беня. – А заикание пройдёт, наверное. Слух же вернулся.
- Хватит причитать, что сделано, то сделано. – Остановил всех Григ. - Лучше думайте: как Ёжика разыгрывать будем?
- А давайте типа жмурки и в аномалию столкнём, - предложил Ромка.
- Плохая идея, - отозвался Гриня. – Вы что забыли, что Болотный Доктор сказал? Ёжик – Проклятие Зоны. Если, не дай Хранитель, мы его не то что того, а даже просто прогоним, ни кто из нас живым из Зоны не выйдет. Он должен сам уйти, или…
- Или Зона его должна съесть без нашего участия, - закончил Беня за Гриню. – Вот что, командир. Я когда ещё в группе Сизого был, мы там снорка делали. Драный свитер у меня есть, джинсы тоже, у соседей противогаз валяется, старый. Бачок фильтра открутим - самое-то будет.
- А смысл? – Поинтересовался Гриня.
- Так это. Выйдет Ёжик утром до ветра, подкрасться к нему сзади и зарычать. Смешно будет, - грустно ответил Беня.
- Хм, неплохо вроде, - Гриня почесал голову. – Только что-то меня смущает…
Он замолчал. Остальные сталкеры ждали, когда командир обдумает предложение.
- Понял, - воскликнул тот тем же голосом, что Архимед в своё время крикнул «Эврика». – Так. Ты, во сколько на пост идёшь?
Каждый день, кто-нибудь из группы ходил на окраину Деревни Новичков, дежурить.
- С трёх до шести утра, а что?
- Возьмёшь с собой одежду, противогаз, как отдежуришь, спрячешься во дворе. Выйдет именинник, напугай его покрепче. А ты Ромка, после того как Ёжик уснёт…
Гриня подманил к себе сталкера и что-то зашептал на ухо. Беня тревожно прислушивался, но не уловил ни слова. Однако быстрый и тревожный взгляд, брошенный Ромкой на него, заметил.
- Э, э… вы чего там удумали? – Подскочил он.
- Нормально, - ответил Ромка, показывая большой палец. – Всё классно получится.
- А мне чего-то уже не хочется, - пошёл на попятную Беня.
- Поздно, - отрезал командир. – Розыгрыш утверждаю. Значит, Ёжик пугается, мы его поздравляем. С подарками разберёмся, тут всё как обычно. Потом обед для всех кто в Деревне будет. Последнее время у нас хабар бедным был, но мужиков угостим. Как-нибудь развлечь гостей нужно. После обеда.
Ромка переглянулся со Степашкой, потом с Беней. Лысый в переглядываниях не участвовал. Он снова стал раскачиваться из стороны в сторону.
- Командир, - начал Рома. – Мы тут с ребятами подумали кой о чём.
- Что-то мне уже страшно, - отозвался Гриня.
- Короче, тут у соседей, ну там где противогаз, один сталкер - шаман.
- Кто? – Удивлённо скривился Гриня.
- Типа колдуна, - присоединился к разговору Беня. – Он говорит, что любое проклятье можно снять наоборот.
- А попроще? – Не понял Гриня.
- В общем, помнишь, мы ракету «воздух-земля» с военных складов притащили. Ту, которую Ёжик в подвале нашёл, а Лукаш сказал, чтобы мы её утащили с глаз долой, вместе с собой. Потом нас отовсюду гнали с ней, пока мы на Кордон не вернулись. И если её…
- Нет! - Сразу постановил Гриня. – Я даже слышать об этом не хочу.
- Да погоди, командир, - снова влез Беня. – Ромка дело говорит.
- Нее-ет!
- Гринь, - Ромка включил просительные интонации. – В конце концов, мы все в одной лодке. На всех одно проклятье. Надо же искать выход как выкручиваться.
- Да. Запуск ракеты в присутствии «тридцать три несчастья для других» лучший способ.
- Как бы непросто в его присутствии. Он сам должен её запустить.
- Ещё не легче. Вам мало этого года? О, Хранитель. Я ведь как чувствовал – брать его не хотел. Вы же мне тут петиции составляли и в истерике бились, возьми его, он везучий. Ну, получили талисман? Смиритесь…
Однако ни Ромка, ни Беня, ни Степашка не желали отступать и смириться. Только Лысый устав качаться из стороны в сторону стал раскачиваться вперёд-назад.
- Да. Ошиблись. - Согласился Ромка. – Бывает. Но если есть возможность исправить, почему бы не попробовать?
- Ага, при помощи алкаша выдающего себя за шамана…
- Тсс, - предостерегающе поднял палец к губам Беня. – Он реально в колдовстве шаманит.
- Ты сам понял, что сказал? – Поинтересовался Гриня.
- Короче, тема такая, - начал объяснять Ромка. – Степашка покопался в ракете. Теперь её можно запустить. Завтра поручим Ёжику это сделать.
- Каким образом?
Степашка хотел что-то сказать, но опережая его, объяснения продолжил Ромка:
- Там надо всего лишь запал вставить и бикфордов шнур поджечь.
- Бред, - отмахнулся Гриня.
- А вот и нет. Мы с шаманом говорили. Тут ведь вся хитрость в чём? Пока Ёжик всё это дело снаряжать будет, колдун свои заговоры прочитает. Я же говорил, чтобы избавиться от проклятья нужно что-то сделать наоборот. Ракета «воздух-земля». А мы её с земли запустим в воздух.
- И она собьёт пролетающий военный вертолёт, - уверенно заявил командир.
- Они завтра не летают, - опять влез Беня. – Сегодня пара шла, лётчики меж собой болтали, я по рации слышал. Завтра к ним в отряд какой-то генерал приезжает. С проверкой. От греха подальше полёты отменили.
- Вот, - кивнул Ромка. – Ракета взлетит с каким-то там тёмным или злым духом и в воздухе взорвётся. Вот вам и развлечение и дух того… полетит другое проклятье искать.
- Ну не знаю, - заколебался Гриня и повторил: – Бред.
Заметив, что командир готов сдаться Ромка, как говорится, добил:
- Мы ничего от этого не теряем. Но попробовать стоит.
- Ладно. – Смирился командир. - Так и быть. Всё равно помирать, так хоть красиво. Значит, с обедом решили. Теперь как насчёт вечера? – И, выразительно посмотрев на Беню, добавил: – О Сафари ни слова.
- Да я и не собирался, - пожал плечами Беня.
- А может как в пионерском лагере? – Предложил Ромка.
- Ёжик никогда в нём не был. Это мы с тобой галстуки носили.
- Ну, вот и узнает. Костёр, песни под гитару, картошка печеная…
Услышав слово - картошка Лысый перестал качаться и замычал, зажимая руки между ног.
- Ой, извини, - спохватился Ромка. – Я и забыл что слово картошка…
Лысый замычал ещё громче и стал стучать ногами.
- Веди его в туалет, - распорядился Гриня. – Быстрее, пока…
Подхватив Лысого, Ромка вывел его на улицу.
- Ну, надо же, - покачал головой Беня. – Ведь три месяца прошло, всё никак в себя не придёт. И кто тогда посоветовал Ёжику бензин для разжигания печи использовать?
- Вот и мне хотелось бы знать – кто? – В тон Бене, вопросом на вопрос ответил Гриня.
- А что ты на меня смотришь? Я тут не при делах. Когда Лысый с Ёжиком пошли картошку жарить, меня рядом не было. Я только видел, как у дома на болотах крыша подлетела. А если честно, мне кажется это сам Лысый. Ты ж его знаешь. У Ёжика печка не загоралось, ну он и ляпнул, наверное, в шутку – вон, мол, бензин стоит в канистре. А когда сообразил что, а главное кому он это сказал было поздно. Ёжик молчит, тоже ничего не помнит. У дома и Лысого крышу снесло, а Ёжик только в окно вылетел да об колодец головой стукнулся.
- И нас теперь на Болота не пускают, - подытожил Гриня. – Доктор так и сказал – ещё раз увижу, сам прокляну.
Вернулись Ромка с Лысым. Последний уселся на кровать и занялся любимым делом – тренировкой вестибулярного аппарата. Ромка же, заняв своё место, предложил:
- Тут у меня идейка возникла. Ведь в пионерлагере ещё и «Зарница» была.
- И что? – Подозрительно спросил Гриня.
- Ну как что? – Усмехнулся Ромка. – Сыграем. Мы все против Ёжика. Он типа диверсант и ему надо спрятаться, а нам его найти.
- Детский сад, - фыркнул Беня.
Но Гриня, нахмурившись, некоторое время внимательно рассматривал довольную физиономию приятеля. Потом черты лица разгладились и он впервые, за последнее время улыбнулся:
- А что, это вариант. Место действия – весь Кордон. Дадим времени побольше, чтобы спрятался.
- То, что вы говорите, очень интересно, - Беня переводил взгляд с одного на другого. – Но очень непонятно.
- Короче, - пустился в объяснения Гриня. – Ёжик уходит прятаться. Мы по условиям должны через шесть… нет восемь… а ещё лучше через двенадцать часов пойти его искать.
- А мы не пойдём, - добавил Ромка.
- Точно, - подтвердил Гриня. – Хоть отдохнём немного.
Он вздохнул и мечтательно добавил:
- А может его мутанты съедят. Или вояки заберут…
- Атас! – Вскрикнул Беня. – Ёжик возвращается.
В мгновение ока сталкеры разбежались по кроватям и матрацам. Один Лысый остался на месте.
Через несколько минут в дом вошёл Ёжик. В руках он держал по бутылке водки.
- Там должники в крайней хате на ночёвку встали, - объявил отмычка с порога.
Однако в доме стояла тишина, изредка прерываемая чьим-нибудь сопением.
- Ну, ё-маё. Уже дрыхнут. – Ёжик поставил бутылки на стол, после чего произнёс: - Вы бы хоть определись, что надо. А то водка, водка, а сами дрыхнут. И сидим тут в Деревне уже который месяц. Скучно. Вот точно завтра к должникам попрошусь. Они крутые, мутантов истребляют.
Но никто не ответил. Никто не стал ни поддерживать его решения, ни тем более отговаривать. Ещё никогда в Зоне не раздавался столь дружный, синхронный, громкий и вместе с тем притворный храп.

День 366. Утро

Беня выскользнул из дома, ещё ночью – пошёл на пост. А часов в семь проснулся сам виновник намечающегося торжества. Некоторое время он шуршал по комнате, обувался, потом громко хлопнул входной дверью. Тут же Гриня и Степашка поднялись со своих мест и заняли позицию всё у той же двери. В руках у них были незамысловатые подарки: традиционный торт из тушёнки и большая, двухлитровая бутылка водки. Новенький ПДА со свежим сообщением о смерти Семецкого должен был быть у третьего участника заговора - Ромки. Ждали выступления Бени.
Через некоторое время на печке раздалась возня, упал какой-то старый хлам, потом повисли две ноги в ботах и из глубины поднялся Ромка. Расстегнув комбинезон, сталкер чесал живот и зевал.
- А вы чего в такую рань вскрутились? – Спросил он заспанным голосом.
Гриня некоторое время подозрительно смотрел на приятеля, потом тревожным голосом спросил:
- Рома. А ты у Ёжика оружие разрядил?
- Конечно же…, - он перестал чесаться. – Нет. – Хлопнул себя ладонью по лбу. – Вот я молодец… - И слетая с печи, заорал: - Бенечка, стой!
Но было поздно. Сначала с улицы раздалось, отдалённо напоминающее снорочье, рычанье. Потом короткое: «Ой-ё…» и длинная автоматная очередь. А вслед за ней дикий рёв напоминающий звуки издаваемые раненым псевдогигантом.
Отталкивая друг друга, сталкеры вылетели наружу.
Двор дома почти полностью зарос бурьяном и коноплёй. По зарослям, бегая вдоль забора, высоко подпрыгивая и одновременно с этим подволакивая ногу, держась правой рукой за ягодицу, бегал Беня, хотя в данный момент он был похож на вставшего в полный рост снорка. Противогаз с открученным фильтром-бачком и свисающим хоботом-шлангом сбился вверх и Беня, скорее всего, просто плохо видел из-за сузившегося обзора. Он искал выход со двора, а может быть вход в дом. В любом случае ему очень хотелось скрыться от Ёжика, который стоя посреди бурьяна, яростно дёргал затвор, пытаясь дурной силой освободить оружие от заклинившего патрона. Выпустив большую бутылку из рук, Гриня в два прыжка преодолел отделявшее его от отмычки расстояние и с силой ударил по стволу автомата, пригибая вниз. Раздался одиночный выстрел. Пуля срикошетила о лежащий неподалеку гранитный булыжник, вскользь прошла по печной трубе, отразилась от бетонной перемычки подвала и вернулась обратно. Она просвистела мимо Грини и перебила проволоку, которой к столбу было привязано одно из звеньев изгороди. Прямо перед Беней. Почувствовав, что забор ослаб, он навалился и вырвался, наконец, на улицу.
Это была страшная ошибка.
Остальные сталкеры находились в полном неведении относительно начавшегося праздника. И видели они не своего знакомого – Беню, а мутанта, невесть как проникшего в лагерь. А потому разбуженное стрельбой и диким ором население Деревни Новичков встретило его дружным автоматно-ружейным огнём.
Выскакивая за ограду, Беня зацепился ногой за что-то и упал на четвереньки. Подняться он уже не успел - остался в этом положении. Так и летел теперь вдоль улицы. Ноги, сильно отталкивались от земли, тело грациозно выгибалось и, пролетев расстояние сразу в несколько шагов, Беня опускался на ладони, после чего ступни вновь начинали своё стремительное движение вперёд, подтягивались к груди, за долю мгновения руки отрывались, чтобы уступить им своё место и выбрасывались дальше, к следующей точке для опоры. Гриня даже засомневался, что это действительно Беня, а не забредший случайно снорк.
Ливень пуль и град дроби, что обрушили сталкеры на дорогу, внесли в движение псеводоснорка свои коррективы. Беня заметался. Он резко изменял направления, прыгал на заборы, отталкивался от них и бросался на другую сторону, чтобы потом ретироваться и оттуда.
- Не стрелять! – Орал Гриня во всю мощь своего голоса.
Но сталкеры и так затихали. Перекрёстный огонь с противоположных сторон улицы был опасен, прежде всего, для самих стреляющих. Хаос заканчивался, казалось, был близок тот момент когда, наконец, все участники этой смертельно опасной сцены успокоятся и осознают произошедшее, но тут появились новые действующие лица.
Гриня заметил как из крайней избы, где судя по словам Ёжика остановился на ночёвку квад должников, вылетает рама и наружу… Удивляться как они умудрялись таскать с собой «КПВТ» было некогда. Заорав, что есть силы:
- Беня, ложись! - Гриня устремился обратно во двор, под прикрытие стен дома.
Увертюра была короткой, выстрелов пять-семь не больше. Вроде как музыкант, проверяющий инструмент, перед тем как начать играть. Но после неё всё живое замерло. А когда крупнокалиберный пулемёт, выбрасывая ноты размера, вернее калибра 14.5, заиграл во всю мощь своего голоса любимый марш должников: «Танец умирающих мутантов», в движение пришло всё неживое. В диком, сюрреалистическом балете закружились штакетник изгороди, шифер, обломки кирпичей, срезанные ветви деревьев, осколки стекла и даже торчавший посреди улицы столб присоединился к общему безумию. Он накренился, повис на проводах, а потом рухнул, сминая проржавевшие останки «Запорожца». Высоко взлетело спущенное колесо, пронеслось по дуге, опустилось и, подпрыгивая, покатилось в сторону бункера Сидоровича.
Беня лежал посреди улицы. Он уже давно снял противогаз, но чуда не произошло – обстрел продолжался. Казалось, должники решили расстрелять весь имеющийся в наличии боезапас. Скорость, с которой они перезаряжали ленты, вызывала зависть и восхищение. Несчастный, ключевой участник традиционного «невинного» розыгрыша в духе Зоны, охватил голову руками. Плечи сотрясались не то от рыданий, не то от икоты, а когда пули, по размерам сравнимые с бананами, вспарывали посыпанную гравием дорогу рядом с ним, он тихо подвывал, больно получая отлетающими камешками по телу.
Гриня присел возле стены дома, подобрал бутылку, откупорил её и пил прямо из горлышка. Хмель, увы – не приходил, а так хотелось забыться…
Степашка распластался в бурьяне. Все его лицо было перепачкано в консервированном тушёном мясе. Это естественно – раз есть торт, то должен же в него кто-то вляпаться? Потому с философским спокойствием он снимал тушёнку с лица и облизывал пальцы, лишь иногда поворачивая голову, если на улице раздавался какой-нибудь необычно громкий треск, или хлопок.
Рома лежал на спине и, глядя на экран ПДА, ожидал появления новых некрологов, но к счастью сообщение об очередной смерти легендарного сталкера оставалось единственным.
Ёжик сидел, расстроено игрался с автоматом: передергивал затвор, щёлкал предохранителем, присоединял и отсоединял магазин. Иногда бросал в сторону товарищей косые взгляды, как бы вопрошая: «Ну что? Скажете: опять я виноват?»
Один Лысый пока никак не отреагировал на обстрел. Он сидел возле печки и качался из стороны в сторону.
И в этот момент пулемётчик в упор ударил по их дому. Выскочили трухлявые венцы, крыша затрещала, а несколько пуль влетели в окно и, попав по печи, разметали её подобно тому, как шар для боулинга разбрасывает кегли, выбивая страйк. Лысый громко взвыл и ужом скользнул наружу.
Должники злодействовали ещё секунд десять, после чего обстрел, наконец, прекратился. И в навалившейся на сталкеров тишине отчётливо раздался голос Лысого:
- Я писать хочу.

День 366. Обед

Под конец обеда сталкеры, наконец, развеселились. Даже должники, у которых примчавшийся на звуки стрельбы комендант конфисковал «КПВТ», рассказали пару анекдотов про свободовцев. Ёжик светился от счастья. Ещё бы, у него первый День Рождения Сталкера. Беня тоже вроде стал приходить в себя. Он сидел наклоняясь на бок, ниже спины была привязана старая замызганная подушка. Автор неудачного розыгрыша механически жевал всё, что попадало в поле зрения. Ромка следил за Лысым, который постоянно намеревался стащить у кого-нибудь автомат или гранату – поиграть. Степашка с заговорщицким видом подмигивал, поглядывая в сторону околицы, где стояла накрытая брезентом установка.
Гриня с ужасом ждал запуска. Рыжий Шаман, с бубном, в засаленном плаще и какими-то мешочками на поясе уже изрядно принял на грудь. Заметив это, Ромка толкнул Степашку. Тот кивнул.
- А сейчас небольшой салют в честь праздника, - объявил Ромка и показал Шаману глазами на Ёжика.
Степашка сорвал брезент и почти четырёхметровая авиационная ракета, которую они с трудом прикатили на тележке с Военных складов, установленная на самодельном пусковом столе, предстала перед зрителями. Пробежал гул неодобрения.
- Ребят, а вы уверены в том, что всё будет нормально? - Тихо поинтересовался Гриня у Ромки.
Вместо ответа тот выставил большой палец и, прихватив Ежика, направился с ним к Старту. Следом, покачиваясь, поплёлся Шаман. Он что-то пришёптывал, легонько касался пальцами бубна и разбрасывал в разные стороны травы, извлекаемые из мешочка. Гриня подошёл поближе. В этот момент Шаман повернул голову и трижды сплюнул, только почему-то через правое плечо.
- Что-то меня сомнения одолевают, - снова начал Гриня, вытирая глаз.
- Да, ладно. Попробовать стоит. Ну, взлетит метров на пятьсот, да бахнет.
- Или обратно вернётся.
- Да не, Степашка дело знает. Всё будет путём.
Ёжик, помогая товарищу, залез на установку. Шаман заплясал вокруг ракеты, подгребая руками воздух от молодого сталкера и бросая его в сторону готовящегося к запуску аппарата. При этом он подвывал что-то нечленораздельное и иногда ударял в свой музыкальный инструмент.
Наконец все трое устремились обратно, Степашка при этом разматывал бикфордов шнур. Толпа отошла подальше. Гриня последовал примеру благоразумных зрителей.
Чиркнув зажигалкой, Ёжик поджёг шнур и подбежал к остальным. Взвился сизый дымок и устремился в сторону ракеты. Несколько секунд именинник провожал его взглядом, потом повернулся к Степашке и протянул ему какую-то коробочку.
- Я когда наверх лазил, оторвал нечаянно.
Лицо сталкера показало весь процесс вазомоторной реакции: от лёгкого недоумения до шока. Вначале глаза чуть скосились, одна бровь слегка приподнялась, другая опустилась. Мелькнуло любопытство: что это там он в руке держит? Потом вторая бровь начала догонять первую, а та в свою очередь, устремилась ещё выше. Глаза перестали моргать и как бы распахнулись, веки скрылись, зрачки расширились и замерли в момент узнавания предмета. Потом брови достигли максимально возможного изгиба, а скальп надвинулся на лоб, одновременно приподнимая уши. Нижняя челюсть, больше не удерживаемая расслабившимися лицевыми мышцами, подчинилась законам гравитации. Но глаза по-прежнему играли основную роль. Они стали округляться и доказывать, что в мимике нет ничего невозможного, а когда полезли из орбит, как будто их фотошопит какой-нибудь шутник, стало окончательно ясно – человеческая анатомия не знает пределов.
Степашка машинально поднял правую руку, вытянул указательный палец и потряс им, тыча на коробочку в руке Ёжика. А потом, доказал, что методика лечения заикания путём испуга имеет право на существование, поскольку без единой запинки, на весь Кордон проорал одно единственное слово:
- ЛОЖИСЬ!!!
Если бы он подал команду хотя бы на три-четыре десятка децибел слабее, возможно она и возымела бы своё действие, была осмыслена и принята к исполнению. А так, только пара ворон вмиг забыв, как летать упала к ногам Степашки, да Лысый перестал скакать вокруг толпы верхом на палке, сел на землю и испуганно заплакал, размазывая слёзы кулаками.
Бикфордов шнур догорел, дымок скрылся где-то внутри ракеты. Ничего не произошло.
- Может, пронесёт? – Прошептал Гриня.
Резкий звук и вырвавшееся из сопла пламя показали: нет, не пронесёт. Отработав промежуточную и главную, ракета вышла на режим подъёма, но некому было сказать традиционное: «Поехали», а потому вверх она ушла как-то буднично, совсем даже не величественно.
Зато пока ещё прямо.
- Может, пронесёт? – Повторил Гриня.
Но нет. На высоте метров в пятьдесят она вдруг закружилась, заметалась и стала отклоняться к горизонту.
Блок электронной системы стабилизации держал в руках Ёжик.
С той стороны, куда пошла ракета, до сталкеров донеслось:
- Граждане. Служба Безопасности Украины…
- Может, пронесёт? – Как робот продолжал твердить Гриня.
Вспышка света в пасмурном сумраке. Рокот разрыва. Ударная волна. Уродливый чёрный грибок, похожий на поганку, выросший вдруг за деревьями. И, наконец-то, заткнувшийся, изрядно всем надоевший, «матюгальник» вояк.
- Не пронесло, - вздохнул Гриня. – Что там дальше по плану?
- «Зарница», - ошарашено пробормотал Ромка.
- Раздавай патроны, сейчас начнётся…

День 366. Вечер

Гриня, Ромка, Степашка, Беня и Лысый сидели на железнодорожной насыпи. Возможно, тут радиация пошаливала, но они об этом не задумывались. Словно коты, следящие за скачущей птичкой, они синхронно поворачивали головы, осматривая последствия «Зарницы». КПП уже догорел. Деревня Новичков ещё была окутана клубами дыма. По всему пространству были разбросаны вещи из бункера Сидоровича, от которого осталась только глубокая воронка. Сам торговец то принимался собирать добро, то подходил к костру, над которым жарилась очередная курица. В другой стороне на крыше элеватора сидели сталкеры, военные и несколько псевдособак. Мутанты испуганно жались к людям, а те, находясь в полной прострации, подкармливали их, если находили что в карманах, или просто гладили успокаивая. В находящейся неподалёку «карусели» с бешеной скоростью вращался хвост самолёта. Передняя часть штурмовика лежала внизу, а на его носу сидел пилот, курил и иногда оглашал окрестности истеричным смехом.
Но когда взгляды сталкеров выхватывали замерший танк, лица их светились от счастья. Именно возле него, сжимая в руке связку гранат, промелькнул Ёжик и с тех пор больше его никто не видел. Три танкиста, поджав ноги, сидели на башне, а четвёртый, очевидно командир прохаживался вокруг машины, озабоченно почёсывая правой рукой затылок шлемофона. Головной убор он держал в левой руке.
- Пойду, отолью, - нормальным, взрослым голосом объявил Лысый и скрылся в ближайших кустах.
- Дай закурить? – Попросил Гриня Ромку.
Тот полез в карман, достал пачку и протянул командиру. Следом он вынул ПДА, тот самый, который утром хотели подарить Ёжику.
- Ну, надо же, - удивлённо сказал он.
- Что там? – Поинтересовался вылечившийся от заикания Степашка.
- Прикинь, весь день стрельба, взрывы, а как с утра сообщение о Семецком упало, так больше ни одной жертвы.
- Повезло, - машинально сказал Гриня, зажигая спичку.
- Не понял, - повернул голову Беня.
Спичка обожгла пальцы. Сигарета осталась висеть на губе не прикуренной. Сталкеры переглянулись – до всех дошёл смысл сказанного Ромкой.
А из кустов, пятясь задом, выходил Лысый. Он споткнулся, упал на спину, потом поднялся, сел и горько заплакал, вытирая сопли тыльной стороны ладони.
- Ребят, а чего вы убежали? – Спросил Ежик, появляясь из кустов и поднимаясь по насыпи. – Если Вы обиделись, что я к должникам хотел уйти, то я пошутил. Расстроился, что вы меня за водкой погнали, а сами спать завалились, вот и ляпнул. Вы же мои друзья. Я вас НИКОГДА НЕ ОСТАВЛЮ!
После этих слов Беня повалился на землю и как тогда, на улице, охватил голову руками. Плечи его снова содрогались, наверное, всё-таки от рыданий. Гриня глядя перед собой пустыми глазами, как макаронину втянул сигарету и начал жевать. Ромка достал из кобуры пистолет, взвёл курок, поднёс к виску и, не отрывая взгляда от ПДА, нажал на спусковой крючок. В ответ раздался сухой щелчок – патронов не было. Но он, не поверив, даже постучал по экрану кончиком ствола, потом выдавил:
- Не судьба.
А Степашка встал на четвереньки и горько завыл, глядя на закат. Вслед ему завыли псевдособаки на крыше элеватора, им вторили твари, попрятавшиеся в кустах. Покатился, передаваясь по эстафете леденящий душу звук от Кордона и до самого сердца Зоны – ЧАЭС. Вздрогнули нечувствительные фанатики Монолита, зашевелились волосы на головах у видавших виды должников, а свободовцы разом стали скручивать «косяки». Где-то у костра, молодой отмычка спросил: «Что это?» Сидевший рядом ветеран высказал предположение, но его поправил другой, потом влез мастер, со своими домыслами и, прямо здесь, под вечерним небом стала рождаться новая Легенда. Таким историям не суждено появится где-то ещё, в какой-нибудь другой точке мира, возле уютного камина, или костерка на берегу спокойной реки, потому что место действия их уникальное и единственное в своём роде.
ЗОНА…